Принцип деления и принцип неделимости. характеристика коммерческих объектов недвижимости, создающих условия для получения прибыли

§ 11. Имущества делимые и неделимые. Юридическая неделимость домов и лавок

Законодательству нашему известно еще понятие о различии вещей делимых и неделимых; 393 статья Зак. Гр. не совсем точно относит свойство это к одним недвижимым, хотя в числе нераздельных имуществ поименовывает и движимое (394, п. 4).

В этом случае закон разумеет исключительно реальное свойство, т.е. стремится определить, какие вещи не подлежат механическому делению на участки между соучастниками во владении. Здесь возможно владение общее, но только с идеальным, умственным, а не с материальным делением частей.

Неделимость юридическую должно отличать от неделимости экономической и физической: эти свойства не всегда совпадают.

Есть вещи по природе своей удободелимые и неудободелимые. Последние, по разделении на части, теряют вовсе индивидуальное свое значение и либо получают инородную ценность, либо вовсе лишаются ценности; например, живое существо, картина, монета, книга. Первые, состоя из совокупности однородных единиц, свободно подлежат делению, нисколько не изменяясь, а только раздробляясь в ценности (количества, quantitates). Различие это имеет и экономическое, и юридическое значение, но наше законодательство не приняло его в свои категории вещей.

Точно так же не выражено в нашем законе категорически разделение вещей на потребляемые и непотребляемые. Но следует упомянуть об одном свойстве, которое принимается в расчет нашим законом относительно некоторых предметов, исчисляемых и оцениваемых весом и мерой. Таково свойство жидкостей и ископаемых уменьшаться в объеме и терять свои составные части от действия времени и атмосферы. Сюда относится понятие об усушке, утечке и угаре, имеющих важное законное значение особенно по договорам частных людей с казной и по хозяйственным казенным операциям (см., напр., Устав Горный, изд. 1893 г., ст. 943, 945, 951).

Наше законодательство обращает внимание на некоторые вещи, преимущественно недвижимые, которые имеют свойство юридической неделимости. Недвижимые вещи всего удобнее могут быть разделяемы на участки по физической своей природе, и закон имеет в виду те случаи, в коих подобное разделение на материальные участки юридически не допускается.

К имуществам неделимым по закону принадлежат:

А. В недвижимых:

1) Фабрики, заводы вообще (З. Гр., 394; Уст. промышл., изд. 1893 г., ст. 82) и в особенности посессионные, т.е. те, к коим приписаны были деревни и крестьяне. Они отдаются в аренду, продаются, отчуждаются, передаются по наследству и отдаются на выкуп, не иначе как в целости, а никак не по участкам (Гражд., 394, п. 1, 549, 1324, 1325). Если есть к такому имуществу несколько наследников, то один только может получить оное в натуре, удовлетворив других по соразмерности деньгами; причем право выбора устанавливается особым правилом.

2) Лавка (394, п. 1, 1324) следует тому же порядку.

Все дворы, хотя и объявлены в 1762 году нераздельными имуществами, но в 1827 году это запрещение снято, и дозволено разделять места и дворы в городах для продажи по участкам. Мера таких участков определена для Царского Села, Петергофа и Гатчины (Гр. Зак., прим. к 394, Строит., 307, 308).

Дома нигде прямо не объявлены нераздельными имуществами, но в действительности деление их на участки возможно ли? В законе упоминается об участках лишь в раздробительно владеемых по эксдивизиям домах, но при этом постановлено, что участки эти могут быть продаваемы только владельцам других частей домов и в полном оных составе, без дальнейшего дробления (Гр., 1389, прим. и приведен. в цитатах узаконения). Отсюда следует, что по общему правилу, вне указанного случая, фактическое деление домов на участки признаются нашим законодательством невозможным. в этом смысле имеются и судебные решения; так, в 1862 году Сольвычегодская ратуша не приняла ко вводу во владение раздельный акт братьев Рогожиных, в коем из одного дома одному из сонаследников предполагалось назначить 2 торговых лавки в нижнем этаже и несколько комнат в верхнем, а остальное удержать за другим наследником. Общ. Собр., 4, 5 и Меж. Д-тов утвердило это мнение ратуши, признав, что дом не может быть разделен на особые части, так чтобы каждая часть состояла в отдельном владении. Это не согласно и с 393 ст. З. Гр. Если допустить распределение дома между несколькими владельцами по комнатам, то право собственности каждого будет неполное, так как без согласия других не вправе будет предпринимать постройки и починки в стенах, физически уже не подлежащих разделу. Кроме того, распределение дома между несколькими владельцами имело бы последствием затруднения и споры при самом платеже податей, отправлении повинностей (реш. о. с. 5 февраля 1865 г.).

Следует ли признавать двор в городе с построенным на нем домом и отдельными строениями за нераздельное имущество? Сенат, соглашаясь, что прямого ответа на этот вопрос в законах не содержится, заключил, однако, что двор, пока он не разделен, д. б. признан имуществом юридически неделимым, так как сам раздел зависит от воли владельцев не безусловно, а лишь с разрешения полиции и мест, наблюдающих за исполнением строительного устава (Касс. реш. 1869 г., N 1330). в данном случае надлежало определить: правильно ли при публичной продаже дома, составлявшего в то время нераздельное целое, применено правило (1324 ст. I ч. Х т. и 2056 ст. Зак. Суд. Гражд., изд. 1857 г.; соответств. ст. 214 Пол. о Взыск. Гражд., т. XVI, ч. 2), постановленное в законе для нераздельных или нераздробляемых имуществ? Справедлив данный на это положительный ответ, ибо фактически в ту пору дом был нераздельным имуществом. Тем не менее сам Сенат признает, что раздел двора на участки по закону возможен; следовательно едва ли верно будет присвоить двору свойство имения, юридически не делимого. Вообще неделимость двора и лавки нельзя разуметь в безусловном значении, вопреки существующему бесспорно факту отдельного исключительного владения. На практике допускается отдельное владение, напр., частями лавки - полулавкой, четвертью лавки и т.п. Нет основания отрицать такое владение, когда оно действительно отграничено не идеально только долей участия, но и материально. Полулавка, например, хотя бы составляла, по названию своему, половину лавки в первоначальном ее объеме, быв отграничена во владении, получает действительное значение лавки (ср. Касс. реш. 1870 г., N 719). Точно так же нередки случаи такого рода, что одному лицу принадлежит лавка, а другому - подвал под лавкой (срав. Касс. реш. 1869 г., N 10).

В 1870 г. Сенат рассуждал, что признание полулавки отдельным торговым помещением не заключает в себе толкования о делимости лавки и не нарушает закона (Касс. реш. 1870 г., N 935; 1871 г., N 820).

3) Принадлежащие в собственность, на основании правил 20 февр. 1803 года (П. С. Зак., N 20620), бывшим государственным крестьянам земельные участки, содержащие не более 8-ми десятин. Это значит, что владельцы этих участков, бывшие государственные крестьяне, хотя имеют право продавать, закладывать и передавать по наследству свои участки, но при этом не должны раздроблять их менее 8-ми десятин. Это установлено в видах обеспечения крестьянского хозяйства, ибо владение таких крестьян землями есть не общественное, а личное по участкам (Гр., 394, п. 2).

4) Аренды (Гр., 394, п. 3, VIII, ч. 1, изд. 1893 г., Уст. казен. имений, прилож. к прим. 3 к ст. 2). Некоторые имения казенные в губерниях западных и прибалтийских жалованы были разным лицам в виде награды в арендное содержание или временное пользование. Это пользование ограничивалось сроком или временем жизни одного или нескольких лиц. Для передачи этих имений установлены были в 1824 году особые правила, по силе которых имение сего рода должно состоять во владении одного из наследников, хотя доходы принадлежат всем; равно и по завещанию можно предоставлять их лишь одному из наследников, а не многим. С 1837 года пожалование таких имений натурой прекращено, а вместо того жалуется арендный доход или деньги, обыкновенно на известный срок, на несколько лет. Некоторые получатели такого дома, желая получить его зараз, продавали свое право капиталистам; но в 1881 году последовало запрещение переуступать третьим лицам право на арендный доход. Т. VIII, ч. I, изд. 1893 г., Уст. казен. имен., прил. к ст. 2 (прим. 3), ст. 19.

5) Имения, жалуемые частным лицам на праве майоратов в западн. губерниях (Гр. З., 394, п. 5, 495, 1214). Они поступают по наследству всегда к одному лицу без раздробления, в старшем колене.

6) Участки, отведенные по Высочайшему повелению малоимущим дворянам, коим предоставлено было поселяться на казенных землях в некоторых губерниях (Гр., 394, п. 6, 516, 1191).

7) Крестьянские поземельные участки, выкупленные в собственность с пособием от правительства, крестьянами, вышедшими из крепостей зависимости. До погашения всей выкупной ссуды правительству, такой участок не может быть раздробляем при наследстве или продаже; впрочем, при особенной обширности участка раздел разрешается по усмотрению губернского присутствия (Полож. о выкупе, ст. 167).

О мерах к обеспечению выкупных платежей при разделе, выделе и отчуждении из надела бывших Государственных крестьян и колонистов см. Полн. Собр. Зак., N 48946, и Особ. прил. к IХ т., ХV, ст. 19 и прим. к ст. 18, по Прод. 1890 г.

Семейные участки царан Бесс. губ. - не м. б. раздробляемы далее 1/4 части высшего размера надела (Особ. Прил. к IХ т., ХVII, ст. 37).

См. еще Особ. Прил. к IХ т., ХХ, Полож. о крест. Закавк., ст. 84, о нераздельности подымных участков; там же, ст. 2, прим. 2, прил., ст. 43 - о том же предмете.

Помещичьи земли, состоящие в пользовании крестьян по уставной грамоте, до разрешения обязательных отношений между помещиком и крестьянами, считаются нераздельным имуществом и не подлежат раздроблению.

В западных и малороссийских губерниях семейные и подворные участки крестьян-собственников не подлежат раздроблению свыше положенной меры. Полож. Малорос. 96; Полож. Киев. 88; Полож. Вил. 85.

8) Наследственные семейные участки у государственных крестьян (Уст. сельск. благоустр., 104, 107, 113, 115). Они переходят в нераздельном составе к старшему из законных наследников.

9) Участки, отводимые от казны в пользование колонистам. Они переходят в нераздельном составе к младшему сыну (Уст. Колон. 170).

10) Заповедное наследственное имение, когда объявляется таковым по Высочайшему повелению, при пожаловании или по просьбе владельца, желающего установить майорат в своем имении. Такое имение в полном составе своем переходит нераздельно к одному только лицу старшей линии в порядке, установленном учредителем или специальным законом для подобных имений (З. Гр., 395, 468, 1192).

По особому законодательному акту и на особом положении объявлено нераздельным общее имение помещиков Комнинов-Варвацы (См. Полн. Собр. Зак. 1866 г., N 43560).

11) Не могут быть раздробляемы при переходе по наследству и при разделе, свыше положенного размера, имения, заложенные в кредитных установлениях и обществах (см. подлежащие уставы).

12) При разделе имения, с коим соединено право патронатства в Ев. лютеранской церкви, право это предоставляется с общего согласия одному из участников, следовательно оно нераздельно. Уст. Ин. Исп., 662.

13) Железные дороги, со всеми их принадлежностями (Гр., 394, п. 7).

Раздел ленных и поиезуитских имений совершается не иначе как с разрешения Министерства госуд. имуществ и на особых условиях. Невзирая на раздел, право казны обеспечивается целым имением. (Уст. Каз. им., изд. 1893 г., Прил. к 1 ст. (прим. 1), ст. 12, 14).

Нераздельность срочных поземельных участков, отводимых чиновникам казачьих войск, отменена, за переходом срочного владения в потомственное (Уст. казач. сел. по Прод. 1863 г., прил к 53 ст., § 4. Полн. Собр. Зак. 1871 г., N 49777).

Б. в движимых:

Золотые прииски на землях казенных и кабинетских (Гр., 394, п. 4, 403. Уст. Горн., изд. 1893 г., 429, 4306).

Капиталы, внесенные в госуд. долговую книгу, не м. б. делимы на участки менее 30 руб. Уст. Кред., изд. 1893 г., разд. II, ст. 9.

Примечания:

В положении о С.-Петербургском городском общественном управлении 6 марта 1864 года сказано, что под именем дома надлежит разуметь владения, кои составляют один двор и числятся под одним номером, хотя бы дома эти состояли из разного жилого строения или флигелей и часть их отдавалась внаем.

Неделимость как фактор познающего начала представляет собой этап совершенствования в Иерархии единств и множеств – в единстве.

Понятие неделимости относится к категории познавательных начал. С этих позиций любое целое состояние можно рассматривать как совокупность единичных объёмов (например, клетки организма), объединённых общими целями и единым функционированием.

На этой основе и вся Иерархия представляет собой совершенствование единичных индивидуумов, связанных между собой целями во множество тех Сутей, которые именно в своём единстве образуют сложную конструкцию общего существования.

Принцип основан на содержательной функции, откуда фактическое взаимодействие и дополнение порождает новый принцип – преобразования.

Принцип закона основан на способности удерживать совместно и объединять множество частных структур. Удержание в общем объёме какого-либо множества порождает новый принцип – преобразование, так как любое множество объединяется для специальных целей, создаёт большой суммарный потенциал, который направляется на совершение определённых действий в более крупных масштабах.

Фундаментальная особенность данного формирования – это неразрывные связи, без которых не существует ничто. Это основание всех соединительных функций, платформа для действительных целей образующего порядка. Динамика его заключена в единении всего во всём.

Особенность объёма, заключающего в себе некое множество, состоит в его возможности сплачивать, образовывать непрерывные связи между частными формами, входящими в него. Именно связи, прочные и нерушимые, являются основой существования любого объёма. Без связей всё рушится, распадается. И поэтому целью любой соединительной функции является упрочение связей.

Когда ставится какая-то цель, то главенствующее место в ее достижении играет установление правильных и прочных связей, единение частного в общем.

Соединительная функция даёт миропонимание целостности. Без этого никогда не будет развития и совершенствования, так как принцип неделимости содержит в себе свою Иерархию единых образований, энергетика которых от простейшей усложняется и преобразуется до наисложнейшей, так как чем выше Частность, тем сила неделимости должна становиться крепче и совершенней. Чем выше, тем прочнее во всех отношениях взаимодействия.

Благодаря наличию соединительных связей появляется возможность осознать другое такое понятие, как целостность. Без действия функции соединения не сможет происходить никакого развития и совершенствования, так как принципу неделимости присуща своя собственная Иерархия целостных форм.

Иерархия неделимости основана на последовательном усложнении простейшей энергетики единичных форм и преобразовании ее в мощные наисложнейшие энергии Высших образований. При этом, чем выше находится частное образование на Уровнях Иерархии, тем мощнее и совершеннее становится его сила неделимости, то есть возрастает потенциал сил соединения. Поэтому, чем выше в Иерархии, тем прочнее любые связи взаимодействия.

Иерархия неделимости присутствует постоянно, и бесконечностью своего развития стремится к совершенству. Стремление к этому есть преобразование, отчего Сила становится Мощью, Мощь преобразуется в отдельную Суть, цель которой велика и безмерна. Цель эта – в единении без границ и без предела.

Иерархия неделимости существует постоянно во всём, что развивается и, совершенствуясь, наращивает свои энергетические потенциалы. Именно вместе с прогрессированием других форм совершенствуется и Иерархия неделимости, так как без них теряется основа ее существования. Стремление к бесконечному развитию для закона неделимости воплощается в способности преобразовывать действительность, соединяя частное в общее, приумножая малое в большее, благодаря чему Сила превращается в Мощь, «Мощь преобразуется в отдельную Суть», перед которой открываются огромные перспективы роста. И цель Сути неделимости – «единение без границ и без предела», что способствует её бесконечному эволюционированию.

Тем самым, неделимость в высшем преобразовательном моменте становится Сутью с определённым Разумом, целью, принципом.

Композит этой Сути – в неимоверности, неразрушимости, сплочённости.

Таким образом, неделимость в ходе собственных преобразований приобретает личностные качества, трансформируясь в форму «Сути с определённым Разумом, целью» и принципами развития.

Данная Суть слагает свой композит из энергий неразрушимости, объединения, сплочённости и прочих разновидностей связей, которые создают в различных соотношениях неповторимый личностный колорит.

Истина закона – во всевышнем обладании бесконечного пребывания. Разум – в стремлении к совершенному составляющему моменту. Ибо Часть гибнет без неделимой частицы. Характерное действие её – объединяющее начало, совершенное продолжение, бесконечное ощущение общности в пространстве разумных Единств. Ибо совершенен путь, построенный неделимыми композитами.

Истина Сути неделимости заключается в стремлении владеть абсолютно всем, что существует в мироздании, в жажде обладать всем Высшим, ушедшим в своём развитии в далекую бесконечность.

Разум Сути неделимости, совершенствуясь в связях соединения, тоже работает в направлениях созидания, так как любая форма, не содержащая в себе частицы неделимости, приходит к разрушению и гибнет.

Неделимая частица бытия, то есть душа, являющаяся началом всему, любому развитию, наделена таким главным свойством, как объединяющее начало, которое имеет бесконечное продолжение в совершенствовании через ощущение общности с другими и взаимодействие энергетических полей разумных Существ в пространстве. Поэтому путь любой формы, в построение которой входит неделимый композит, перспективен и совершенен.

В движении предоставлено достижение трансформации. Для всех принципов и законов существует своя Иерархия множеств.

В развитии энергетик от Низших к Высшим законам неделимости предоставлена возможность их трансформации. Поэтому преобразуются и Сути неделимости, и меняются способы объединения на Уровнях Иерархии.

Для всех действующих в мироздании принципов и законов существует собственная Иерархия множеств.

Оформление себя, своей части – в этом есть совершенствование твоих достижений и пребывание твоё в познающей функции своего определения, своего стремления к расширению сознания и пропусканию через свой разум принципов и законов существования.

Поэтому их целью становится утверждение себя в основных положениях, наращивании их потенциалов и собственных достижений. Любая форма, любая сущность в общем процессе развития может прийти к собственной Иерархии, поэтому так важно не останавливаться на достигнутом, а двигаться всегда вперёд, углубляя свои познавательные способности, стремиться к расширению своего сознания и «пропусканию через свой разум принципов и законов существования».

Неделимость образует собой фактическую зависимость за счёт промежуточных подзаконов – сохранения и дополнения путём накопления. Имеющаяся зависимость рождает функцию преобразования.

Неделимость связана с рядом функций, от которых зависят принципы объединения в единое целое, поэтому закон неделимости включает в себя ряд промежуточных подзаконов, таких как: сохранения или постоянства , и дополнения за счет накоплений. А так как между этими функциями устанавливается зависимость, то она требует преобразования одного в другое, то есть она порождает преобразование и переходные моменты.

Руководит неделимостью закон высших начал и составлений, который силой своей вверяет неделимости базироваться на наивысших Коалиционных моментах. Они заключают в себе общую Иерархию Мощи неделимости и представляют обособленное сообщество силы, распределяющейся на отдельные коэффициенты её трансформированных частей.

Управляет законом неделимости другой закон – Закон Высших начал и составлений. Он диктует Сути неделимости руководствоваться в своей деятельности наивысшими положениями существования Коалиции. Благодаря действию этих положений общая Иерархия неделимости концентрирует в себе великую Мощь воссоединения сообщества сил, которая распределяется на каждого входящего в эту Коалицию через трансформацию сил согласно коэффициентам Уровневых принадлежаний.

К моменту распределения в низших мировых структурах сила мощи уменьшается и являет собой конструкцию бессилового поля, которое сохраняет своё единство конфигуративных принципов из-за заложенного минимального количества композитивных направленностей в функции неделимости.

По мере распределения этой мощи сверху-вниз по Уровням Иерархии сила мощи уменьшается и на самых низших Уровнях составляет настолько малую часть, что фактически являет собой бессиловое поле. И нижележащие миры существуют все-таки как нечто целое только благодаря тому, что это бессиловое поле, объединяющее их, сохраняет в себе малую долю качеств неделимости, продолжающих стремиться к объединению.

Сам закон неделимости общецелостного объёма рождает функцию сохранения. То есть закон неделимости перетекает в закон сохранения, где элементы, имеющие композит совершенства, сохраняют в своей конструкции содержание построительных начал, которые, в свою очередь, предопределяют цель и качество набранных характеристик.

Закон неделимости целых форм порождает вторичную функцию сохранения, так как нуждается в упрочении и закреплении достигнутых результатов. В связи с этим закон неделимости плавно переходит в другой однородный закон сохранения, который имеет цель – сохранить достигнутые результаты в форме конструкций, содержащих в себе созидающее начало, закрепить основу тех форм, которые способны продолжить дальнейшее эволюционирование, а поэтому способны видеть перспективы развития и набирать необходимые для прогрессирования качества.

Путём закона сохранения Суть использует функцию интегрирования, что рождает накопление. То есть трансформация Единицы осуществляется за счёт постоянного наращивания энергетических характеристик того или иного качества, причём дополнение есть постоянная величина, производная от неделимости.

Сохраняя достигнутое, чтобы прогрессировать, необходимо к имеющемуся добавлять новое, поэтому, на основе закона сохранения , Суть использует вторичную добавочную функцию накопления и, тем самым, приумножает собственность. Дополнение к имеющемуся является необходимым условием развития, поэтому оно превращается в постоянную величину, сопутствующую закону сохранения и являющуюся производной от неделимости. Поэтому переход состояния сохранения в состояние накопления происходит за счёт систематического дополнения прежних энергонакоплений новыми энергокачествами*.

Оно на этапе постоянного сохранения несёт на себе функцию дополнительного порядка, отсюда – преобразование и переход.

В связи с тем, что один закон сохраняет достигнутые результаты в виде наработки энергий определенного качества, переходящих в фундаментальную базу, а другой закон накопления приумножает их, то появляется необходимость введения еще двух дополнительных функций – преобразования и переходности.

У закона сохранения – своя Иерархическая Система. Во-первых, он имеет в себе ещё один закон – закон постоянства, неизменность от сохраняемых накоплений.

У закона сохранения имеется собственная Иерархия, так как он обладает обширнейшим материалом, требующим систематизации и упорядочения. И к тому же он содержит в себе еще один закон – Закон постоянства, который является его производным. Постоянство состоит в количественном и качественном содержании накопленных энергий нижних Уровней, так как они составляют ту базу, на которой производятся дальнейшие построения.

Прогрессирование происходит только в том случае, когда к старым накоплениям присоединяются новые. Постоянство способствует закреплению набранных качеств и поэтому относится к важной части Закона неделимости.

Постоянство движет общей идейной конфигурацией. Это – совершенство без потерь. Иными словами – признак постоянства живет и существует только в ноуменальной системе.

Так как постоянство способствует сохранению и закреплению прежних наработанных качеств, то поэтому именно оно «движет общей идейной конфигурацией» любого построения и всей Иерархии. В постоянстве заключена форма совершенствования без потерь – оно никогда не теряет, а только приобретает. (В душе это та часть, которая всегда остается постоянной. Даже в случае деградации личности разрушения доходят только до этой постоянной величины и дальше её не трогают. Разрушение прекращают за счёт управления Свыше.) Но так как это понять трудно, то можно сказать, что постоянство существует только в умопостигаемой системе.

Закон сохранённых потенциалов выражает совершенство путём постоянного дополнения на пути изменения и трансформации композита Личности преобразовательного характера. И опять же – последующего накопления с сохранением уже продвинутого композита Личности.

Закон сохранения состоит в совершенствовании за счет постоянного наращивания потенциалов Личностью при движении ее по Уровням Иерархии и их накоплениях в собственном композите. То, что накоплено, те качества характера, которые наработаны, сохраняются как энергетические накопления с последующим преобразованием их в новые качества, так как, прогрессируя, личность постоянно изменяется. Поэтому постоянно происходит накопление, сохранение приобретенного и последующее повторение процесса с внесением качественных изменений на более высоком уровне.

Неделимость есть конструктивная предрасположенность определённых качественных моментов к функции постоянного сохранения.

Неделимость, формируя конструкции, формы, состояния, содержит в себе предрасположенность к постоянному сохранению приобретенных свойств, качеств, сохранению в матрице энергетических накоплений.

Само постоянство есть форма продуктивного начала, ведущую роль в которой занимает позитивная направленность в развивающихся функциональных преобразованиях к начальному сохранению конструктивной структуры первооснов в сопоставлении с реакциями содержательного характера путём дополнения постоянных качественных трансформаций, накопления форм и содержания накопленного в бесконечной фазе сохранённых состояний.

Постоянство является формой начала чего-либо. Оно содержит в себе положительное направление в сторону развития прогрессивных форм с условием сохранения первоначальных основ конструкции и включения в действие на их базе новых процессов, которые к старым постройкам добавят новые, произведут дальнейшие качественные изменения в содержании, будут способствовать накоплению новых форм и энергий более высокого порядка, чем имеющиеся. И это продолжается бесконечно.

Неделимость как потенциальный признак постоянства обладает связующим начальным моментом, суть которого – в соитии и единении всех законов и порядков, всех конструкций и построений любого множественного содержания и части во множестве.

Неделимость можно рассматривать как потенциальный признак постоянства, поэтому она обладает силами связи, соединения изначально. Связующий начальный момент соединяет в едином целом все законы и уровни энергий, все будущие конструкции и построения, соединяет частное и множество в единое целое, и в этом его огромное значение. Чтобы будущее строение было прочным, это должно быть заложено в нем в изначальном связующем моменте.

Одним из признаков неделимости является фактический переход этапных содержаний в бесконечно существующую прогрессию субстанции Духа, дающую возможность совершенствования, как в этапном промежутке обусловленных трансмиссий, так и в объединённом положении Уровневых потенций, что являет собой настоящую форму изменённых состояний, трансформированных при движении в постоянных объёмных содержаниях прогрессивного типа.

В этом есть закон совершенствования, сохранения совершенных форм и действительных изменённостей.

Признаком неделимости является переход стадий развития в бесконечную форму существования, в форму «прогрессии субстанции Духа». И наличие всевозможных трансмиссий и трансформаций при движении в определенных объёмах тоже являются показателями действия.

Закон неделимости способствует совершенствованию и частных образований, и общих Уровневых, и позволяет прогрессировать между стадиями развития в переходный период. Всё это соотносит его к законам прогрессивного типа.

В этом и проявляется закон совершенствования всего во всём с сохранением прогрессивных форм развития и изменением действительности в соответствии с новыми требованиями времени.

| |

Неделимость поземельной собственности

Заключается в том, что земельные владения не могут быть разделяемы на части и должны переходить к наследникам или покупателям в целом составе. Различается Н. земельной собственности при переходе ее по сделкам между живыми и по случаю смерти. Свойство Н. было присуще почти всему древнему и средневековому землевладению, отличавшемуся связанным характером. С провозглашением свободы поземельной собственности оно было уничтожено и сохранилось в немногих случаях. За последние два десятилетия начинается новое движение в пользу расширения принципа неделимости поземельной собственности, ради предупреждения чрезмерного дробления земли и обеспечения такой величины поземельных владений, которая давала бы владельцу хозяйственную самостоятельность. Неделимость встречается в институтах дворянского землевладения (семейных фидеикомиссах и родовых имениях) и в неделимых участках, где она сохранилась от феодального строя; в новое время она введена в наследственных имениях (Erbg ü ter), гомстедах (см.) и имениях, наследуемых по порядку индивидуального наследования. Фидеикомиссы во всех странах, где они существуют, по закону неделимы; отчуждение их частей допускается только в случаях необходимости, причем должно быть налицо согласие семейного совета (в Германии), или вырученная от продажи сумма должна быть так или иначе сохранена на пользу семьи (в Англии). В некоторых государствах (преимущественно германских) установлены наименьшие размеры поземельных владений или отдельных их участков (так называемых парцелл), которые уже не могут подлежать дальнейшему дроблению. В Саксонии только 1 / 3 каждого владения подлежит свободному дроблению, а остальные 2 / 3 должны оставаться навсегда неделимыми. Минимум парцелл установлен в Бадене, Гессене, Шварцбург-Рудольштате. Крестьянские наследственные имения, существующие (в ничтожном числе) в Баварии и Гессене, переходят по наследству к одному лицу; части их могут быть отчуждаемы только с согласия всех наличных наследников. При системе индивидуального наследования (Anerbenrecht) имение наследуется одним из наследников, который обязывается уплатить прочим сонаследникам известные выделы. Существуют две системы такого наследования: 1) оно наступает всегда при отсутствии распоряжения наследодателя, т. е. при всяком наследовании по закону - в Австрии , Брауншвейге, Шаумбург-Липпе ; 2) оно наступает в том случае, если собственник внес имение в особые дворовые списки (H ö ferolle) - в Пруссии : при этом каждый собственник может свободно распоряжаться своей землей и вычеркнуть ее из дворовых списков. При оценке значения Н. земельной собственности следует различать применение ее при наследовании и в сделках между живыми. Переход земельного владения к одному наследнику без дробления земли в натуре между всеми сонаследниками (как это происходит во Франции и некоторых южных частях Германии) имеет значительные социальные и экономические преимущества. Этим предупреждается чрезмерное дробление (парцелляция) земельной собственности, сохраняется крепкое и состоятельное крестьянство, целесообразное соотношение земли к хозяйственным постройкам и инвентарю, рациональное хозяйство . За последнее время замечается в правительственных сферах и в литературе сильное течение в пользу индивидуального наследования. Для России это движение не имеет практического значения, так как ее населению совершенно чужда идея единоличного наследования; но оно имеет шансы на дальнейшее развитие в Германии, Австрии, Швейцарии и др., где у него часто есть глубокие корни в обычаях крестьянства. Что касается Н. земли при сделках между живыми, то существующие ограничения этого рода являются, по большей части, остатками прежней связанности земли. Там, где они сохранились, они оказывают благотворное влияние, ограждая от чрезмерного дробления поземельной собственности. В местностях, где население привыкло к свободе земельной собственности, нельзя, однако, надеяться на практическую осуществимость принципа неделимости владений, начиная с известного размера.

Экономика понимается как процесс производства экономических благ в условиях ограниченности всех видов ресурсов.

Соответственно экономика недвижимости – часть общего экономического процесса, которая связана с созданием одной из многочисленных разновидностей экономических благ, а именно объектов недвижимости (за исключением земли, которая по определению является продуктом природы).

Способность вещи удовлетворять потребности называется ее полезностью, потребительскими свойствами или потребительной стоимостью. Сама вещь с присущей ей полезностью – потребительское благо, или просто благо. Процесс удовлетворения потребностей называют потреблением.

Процесс удовлетворения имеет две особенности:

Во-первых, удовлетворение потребностей имеет две формы:

Потребление самой вещи – вещь физически исчезает;

Потребление свойств вещи (удобств, услуг и т.п.) – вещь не потребляется, а используется для удовлетворения потребностей. Разумеется, потребительские свойства изменяются (теряются), но это связано с характером использования, а не с буквальным потреблением. Непотребляемость в процессе использования является отличительной особенностью абсолютного большинства благ, в том числе и недвижимости.

Во-вторых, между понятиями «вещи» и «материальные потребности» отсутствует однозначная связь. Материальные активы (вещи) могут удовлетворять нематериальные потребности (например, ювелирные украшения). В то же время «не-вещи» (нематериальные активы) могут удовлетворять материальные потребности.

С этой позиции, более верно говорить не об экономическом благе, а о ценности блага. Если просто благо означает наличие полезности, то ценность отражает сочетание двух характеристик – полезности и редкости. То, что, являясь полезным, может быть представлено в неограниченном количестве, не имеет ценности, поскольку не обладает редкостью. Недвижимость, обладая уникальностью, имеет редкость и, следовательно, ценность.

Любое благо проявляется как таковое только в процессе своего потребления или использования, поскольку только таким образом проявляется полезность.

Экономическое благо может быть использовано тремя способами:

Использование экономического блага по своему прямому назначению, т.е. удовлетворение потребностей. Обладание благом является целью потребителя. (Исторически – натуральное хозяйство).

Использование благ в качестве товара. Производитель товара отличается от обладателя экономических благ тем, что обладание товаром является для него не целью, а средством: товар произведен не для собственного потребления, а для продажи по возможно более высокой цене. (Исторически – товарное производство).

Использование экономического блага в качестве источника получения дохода. Благо в этом случае не меняет своего владельца. Собственник либо сам использует благо в качестве источника получения дохода, либо предоставляет за плату право получения дохода от использования блага другим лицам.

Основные экономические характеристики недвижимости:

1) Любая недвижимость представляет собой вещь (материальный актив). Недвижимость представляет собой не просто вещь, а единство двух вещей: земельный участок – природная вещь, здание или строение – продукт труда.

2) Недвижимость обладает полезностью – экономическое благо.

3) Недвижимость обладает максимальной полезностью среди других благ – удовлетворяет жизненно важную материальную потребность, делает возможным само нормальное существование человека.

4) Недвижимость выполняет функцию общественного блага – непосредственным образом влияет на характер экономического развития (дороги – превращают природную территорию в организованное пространство).

5) Недвижимость способна удовлетворять нематериальные потребности. Пирамиды в Египте, Колизей в Риме, Московский Кремль и т.п. помимо удовлетворения практических нужд, выражали мощь и престиж власти. Людовик XIV на вопрос о своем самом большом грехе ответил: «Я слишком много строил».

6) Уникальной и отличительной особенностью недвижимости как блага является продолжительный период использования (от нескольких десятилетий до нескольких столетий, а иногда и больше).

7) Недвижимость обладает редкостью, а значит и ценностью как экономическое благо. Не смотря на то, что основной атрибут недвижимости - земля (например, в России) редкостью не обладает, данный ресурс ограничен. Здесь должны рассматриваться территории являющиеся (могут являться в обозримом будущем) местами расселения людей. Размеры таких территорий достаточно ограничены. Так, например, площадь, занимаемая городами, составляет всего 3% от общей территории РФ. Ценность объекта недвижимости имеет не только абсолютный характер. Ценность объекта недвижимости проявляется в такой характеристике, как целевое (функциональное) назначение объекта. Непосредственно удовлетворяет потребности только один вид недвижимости – жилье. Все остальные виды недвижимости потребляются опосредованно – через предоставляемые ими услуги.

8) Недвижимость является товаром.

Д.В.Шмонин, А.Г.Погоняйло

Франсиско Суарес об индивидуации

Франсиско Суарес

Ф рансиско Суарес (1548-1617) сыграл значи-тельную роль в истории европейской философии. Им была создана ме-тафизическая система, которая стала последней крупной формой сред-невековой схоластики. Она оказала серьезное влияние на мыслителей Нового времени: - Декарта, Спинозу, Лейбница, Локка и др. «Метафизические рассуждения» (1597), главное философское произведение Суареса, представляют собой своеобразную энциклопедию схоластиче¬ской мысли; в них рассматриваются практически все основные вопросы, составлявшие проблематику философии средних веков.

Важное место в онтологическом учении Суареса занимает вопрос о соотношении сущности и существования, находившийся в фокусе философских споров на протяжении столетий, поскольку был связан (в широком смысле) с фундаментальным вопросом о бытии: что есть сущее как таковое? Двусмысленность, двунаправленность этого ис¬ходного метафизического вопрошания (которое распадается, по мысли Хайдеггера, оставаясь единым, на вопрос о том, что значит «быть», и о том, что значит «быть чем-то») и составляет ядро онтологической проблематики.

Истоком вопроса о том, как соотносятся между собой сущность и существование, явилось аристотелевское определение, где сущность понимается и как «первая» («вот это»), и как «вторая» (родо-видовая). В неоплатонических комментариях к Стагириту вопрос о «двух» сущностях ставится как проблема онтологического статуса общих понятий, откуда и берет свое начало средневековый спор об универсалиях.
В ходе этого спора сложилось учение, ранее всего, по-видимому, в арабской схоластике, о так называемом «реальном различии» сущности и существования и поставлен вопрос о том, что делает «эту вещь» «этой вещью», материя или форма (принцип индивидуации). Инте­ресно посмотреть, как решает этот вопрос философ, являющийся старшим современником Галилея, Бэкона, Декарта, который возрож­дает на рубеже XVI и XVII веков жанр схоластических «сумм», как бы подводя итог всему сказанному до него.

Учение о сущности и существовании, о принципе индивидуации, которое содержится в «Метафизических рассуждениях», Суарес на­чинает, как того требует «порядок работы», с изложения точек зрения других мыслителей. Первую их них он приписывает Фоме Аквинско- му. Она достаточно известна: в любом из сотворенных сущих сущ­ность и существование являются двумя онтологически различными вещами.

Для того чтобы лучше понять то, о чем говорит Суарес, напомним некоторые моменты учения св. Фомы. Бытие (esse) в метафизике Ак- вината есть первая ступень творения. Бог понимается в томизме как actus purus, только в нем сущность и существование слиты воедино. В предметах же сотворенного мира они представляют собой две дейст­вительно различные вещи.

В трактате «О сущем и сущности» Фома замечает, что лишь в Боге «сущность есть само его бытие», в то время как сущности сотворен­ных субстанций не тождественны их существованию . Можно ска­зать, что «сущность» и «существование» здесь как бы определяют бы­тие с различных сторон: существование есть акт, в котором реально воплощается сущность. Однако «общий корень», по выражению П.П.Гайденко, сущности и существования не мешает «ангелическому доктору» придать онтологический характер их различию. Тварный мир, по Фоме, представляет собой некоторую иерархию сущих, сте­пень совершенства которых уменьшается по мере удаления по «сту­пенькам бытия» от Творца.

Вторая точка зрения, описываемая Суаресом, принадлежит «тон­кому доктору» Иоанну Дунсу Скоту. Одним из ключевых в онтологии Скота является понятие однозначности бытия. Это понятие восходит к аристотелевским «Категориям», где является идея синонимично­сти вещей (не слов): сущности «синонимны», если в одинаковом смысле носят одинаковые названия. У «тонкого доктора» это означа­ет, что бытие имеет во всех сущих, в том числе и в Боге, один и тот же смысл (что противоречит томизму, где глагол «быть», употребляе­мый по отношению к Творцу и по отношению к сотворенному миру, обозначает разные вещи).

Хайдеггер понимает бытие у Скота как «постоянную черту всего предметного»: «Бытие сохраняется неизменным во всяком предмете, сколько бы он ни был дифференцирован в своей содержательной полноте… » .

Из тезиса об однозначности бытия следует, что в сотворенных ве­щах присутствует формальное или модальное - не онтологическое, как у Фомы - различение сущности и существования, согласно кото­рому существование - лишь модус сущности (modus как онтологиче­ский термин для Скота есть способ, конкретный вариант существова­ния).

Сразу заметим, что Суарес отказывается принять оба изложенные мнения. Он отрицает онтологический характер различия сущности и существования, на чем настаивает Фома, но его также не устраивает позиция Дунса Скота.

Суарес принимает третье из разбираемых им мнений, которое он приписывает Александру Гальскому (1170/80-1245) и номинали­стам: сущность и существование становятся различными только в ра­зуме (tantum ratione). При этом он делает важное замечание о том, что строгому рассмотрению разума подлежат лишь «реальные сущно­сти» и «реальное существование»; другими словами, хотя различение есть действие интеллекта, исследуемый предмет должен либо суще­ствовать в действительности, либо иметь «способность» к такому су­ществованию (aptitude ad existendum). Это ограничение придает смысл мыслительной операции различения сущности и существова­ния сущности и существования (distinctio rationis) и обеспечивает ей необходимую основу в реальности (fundamentum inre) .

Обращение Суареса к Александру Гальскому, одному из основате­лей францисканской школы, требует внимания, поскольку сходство их позиций не столь уж очевидно. Александр, обсуждая проблему сущности и существования, опирается на уже сложившуюся в XII-XIII вв. терминологию. Так Гильом Овернский (1180-1249), то­варищ Александра по Парижскому университету, использует целый ряд сходных пар понятий: esse - quod est, quo est - quod est, ens ut nomeneus ut participium (которая потом встречается у Суареса), ens necessariym - ens posibile; список могла бы завершить оппозиция esse - essentia.

В трактате «Magisterium Divinale» Гильом пишет, что «… простое [сущее] имеет как нечто единое свое esse и свое quod est. Это то же са­мое, что сказать, что в этом истинно простом… нет различия quod est и quo est или esse (De Universe. 2.2.S.) . Под истинно простым понима­ется Бог; любое же сотворенное сущее «…является составленным ка­ким-то образом из quod est и quo est или esse»(Ibid.). Это происходит таким же образом, каким белое становится белым благодаря конкрет­ному предмету и белизне как таковой.

У Гильома из Оверни, кстати, в той же главе трактата можно найти замечание о том, что бытие сущих, отличных от Бога, «…отделимо со­образно… рассудку или сообразно интеллекту» (Ibid.). Возможно, за этим рассуждением скрывается близость позиций Гильома и Суареса.

В «Сумме теологии» Александра Гальского проблема сущности и существования также излагается в терминах quo est - quod est, а так­же подчеркивается несоизмеримость творящего и сотворенного бы­тия. Лишь в Боге quod est, т.е. «первая сущность», и quo est как бы- тие-esse идентичны, в любой же сотворенной вещи quo est и quod est различны. А именно это и утверждает Фома, выводя отсюда свою зна­менитую «аналогию сущего» (analogia entis): «бытие» сказывается о Боге и о твари не идентично и не различно, но аналогично, так что сло­во «быть» меняет свой смысл в зависимости от того, кому или чему приписывается бытие, Богу или твари.

Бог - сама сущая сущность, соединяющая сущность и существование в тварях, собственно, их творящая.

Следует заметить, что, вероятно, здесь сказывается некоторая раз­мытость понятий. У Александра esse, значение которого практически совпадет с quo est, не есть «бытие» Фомы Аквинского как первая сту­пень творения; скорее, esse-quo est Александр истолковывает как все­общую сущность, универсальную природу (essentia). И внешне сов­падающее с томистким различение quod est - quo est у Александра как бы «не покидает пределов сущности», оказывается чисто логиче­ским, понятийным различением сущности и существования. Вот на этот «интеллектуализм» Александра и близких ему мыслителей и ориентируется, по-видимому, Суарес.

Вернемся к формулировке Суареса, который полагает, что сущ­ность и существование как в Боге, так и в сотворенных сущих не могут быть разделены иначе, как посредством distinctio rationis cum fumdamento in re. Развертывание рассуждений на эту тему осуществ­ляется на фоне центральной идеи суаризма, идеи непосредственного творения Богом вещей из ничего (creatio ex nihilo). Поскольку осо­бенности понимания Суаресом акта творения во многом определяют его трактовку рассматриваемой оппозиции, этот вопрос требует неко­торых разъяснений.

В отличие от Фомы, Суарес переносит акцент с богоподобности сотворенных сущих, находящихся «на разных ступеньках бытия», на их непосредственную связь с единой высшей причиной. Творение осуществляется абсолютно свободной волей, не согласно идеям, ро­до-видовым сущностям, универсалиям, предустановленным формам и т.п. Творец не нуждается в образцах, он создает индивидуальные вещи непосредственно и из ничего. Поэтому в суаресинской концеп­ции отсутствует реальное разделение между абстрактными сущно­стями и конкретно существующими вещами, между сущностью и су­ществованием. И хотя основная аргументация по этому поводу разво­рачивается в 31 рассуждении, уже во втором рассуждении Суарес подчеркивает формальный характер различения, который демонст­рируется в терминах традиционной пары понятий, присутствовав­шей уже у Александра Гальского и Гильома Овернского, ens ut participium - ens ut nomen.

Первое значение (ens ut participium) получается, когда в ens, причастии от глагола «быть», акцентируется его «глагольность», в этом смысле «сущее» означает актуальное бытие, действительное существование. «Таким образом, говоря строго, глагол «быть» содержит в себе выражение своего собственного причастия, в котором и разреша­ется высказываемое утверждение» (D.M.2.4.) .

Второе значение, «сущее» как имя, определяет формальную сущ­ность вещи, которая существует или способна существовать. В этом значении «сущее» понимается как то, что обладает определенной сущностью (природой), которая может проявляться в реальном бы­тии. Сущее как имя, таким образом, относится не столько к конкрет­ным вещам, сколько к их природам, сущностям.

В 5 рассуждении философ поясняет свою точку зрения в терминах спора об универсалиях: «Общая сущность (вид или род. - Авт.) и конкретная вещь (tntitas singularis) не различаются, но только в разуме» (Ibid.5.3.). Одновре­менно замечает, что то, что называют универсалиями, истинно суще­ствует в вещах (res, quae universales denominantur, vere in re existunt): «Мы не придумываем их силой разума, но, скорее, познаем (находим) в вещах (in rebus esse intelligimus)» (Ibid.).

Симпатии томиста Суареса к номинализму вполне объяснимы: но­миналистов с его точки зрения можно упрекнуть только в одном, в не­точном изложении своих мыслей. Смысл же утверждений сводится, в общем, к тому, что познание универсалий возможно лишь в разуме. Номинализм, таким образом, не препятствует истинному познанию общих сущностей, которые содержатся и проявляются в индивидах, в конкретном бытии.

В 31 рассуждении по ходу обсуждения мнений предшествующих мыслителей, о которых шла речь, Суарес аргументирует свою пози­цию. В частности, он говорит о том, что принцип, конституирующий и определяющий что-либо как реальное бытие, не может быть чем-то внутренне различным, из чего следует, что не могут быть внутренне различными сущность и существование. Суарес также выступает против простого отождествления esse с ens in actu и essentia с ens in potentia, поскольку понимание существования как актуальности (actualitas), а сущности как возможности ничего не говорит об их раз­дельном существовании, но лишь проводит черту между тем, что есть, и тем, чего нет, но что может быть. Наконец, Суарес четко отделяет ме­тафизическое понятие тождеств сущности и существования в кон­кретных сущих от понятий физического соединения формы и мате­рии в предметах тварного мира. «Расчленение» этого метафизическо­го единства возможно лишь по аналогии с материей и формой для удобства ограниченного в своих возможностях человеческого разума. Можно сказать, что в акте творения актуализации конкретной сущно­сти в метафизическом плане соответствует физическое соединение материи и специфической формы. Божественная воля одновременно и непосредственно приводит к существованию индивида («этого че­ловека») и к спецификации - видовой ограниченности, отвечающей на вопрос «Quod est ?».

Таким образом, В «Метафизических рассуждениях» Суарес все­сторонне рассматривает проблему сущности и существования, при­водя разнообразные доказательства их онтологического единства при логическом («в плане познания») различии. Смысл такой трактовки традиционной схоластической дистинкции раскрывается в суаресианской концепции единства бытия и в учении о принципе индивидуации.

Философ различает три уровня проявления единства бытия (на­помним, что единство, истина, благо - три всеобщих свойства бытия, которые подробно рассматриваются в средние века, начиная с Фи­липпа Канцлера (1160-1236)): 1) индивидуальное, 2) формальное и 3) универсальное.

1. Индивидуальное единство, по Суаресу, есть то, что конституиру­ет индивида как такового и является собственным, уникальным для каждого существующего или способного существовать. «Каждая ин­дивидуальная вещь есть нумерически одна», - подчеркивает фило­соф.
2. Формальное единство принадлежит природе (сущности) инди­видуальной вещи. Все индивиды одного вида принадлежат одной и той же сущности. Отсюда выводится формальное (родо-видовое) единство, которое, как и единство индивидуальное, реально содер­жится в самих вещах и определяет - на уровне спецификации - их уникальность.

Два указанных уровня единств не различаются онтологически, так как общая природа реально присутствует только в «первых сущно­стях»; различение возможно лишь аналитическим путем, с помощью distinctio rationis.

1. Универсальное же единство формируется только посредством мыслительных операций, абстрагирующих общие понятия - «интен- циональные виды» от всего конкретного, единичного.

Единство бытия - это единство сущности и существования в лю­бом сущем, в единичной вещи, которая, как говорит Суарес, внутрен­не ограничена своей сущностью, а внешне - Богом в акте творения. Сущность определяет сама себя, исходя из Божественного замысла, а существование определяется тем, что оно есть существование данной сущности неким способом, установленным волей Творца в акте тво­рения (D.M.13.13).

Всякий индивид уникален в силу того, что непосредственно сотво­рен Богом и наделен в своем бытии неповторимым соединением сущ­ности и существования. Такая точка зрения не только выводит Суаре­са за рамки традиционно понимаемого вопроса о сущности и сущест­вовании и заканчивает эту дискуссию, делая одновременно бессмыс­ленной дальнейшую полемику реализма и номинализма о природе общих понятий; но и становится соединительным звеном между тра­диционной схоластикой и новоевропейской метафизикой, в первую очередь учениями Декарта и Лейбница .

В прямой зависимости от решения кардинальных проблем схола­стической философии - соотношения сущности и существования, потенции и акта, нетварного и тварного бытия, свободной воли и пре­допределения и т.д. находится решение вопроса о том, что делает вещь «этой вещью», т.е. то или иное понимание индивидуации.

Проблема индивидуации возникает там и тогда, где и когда состав­ляющий все содержание метафизики вопрос о бытии - что значит быть, ведь всякая вещь есть, но нигде отдельно от вещей мы не найдем этого «есть» - начинают решать «физически». А именно: ищут некую вещь-бытие, которая, вопреки замечанию Аристотеля о том, что не может отдельно существовать сущность и то, сущностью чего она яв­ляется, каким-то образом все же существует «отдельно» от самих ве­щей.

Постулировав наличие такой вещи-бытия, задумываются о том, как же она нисходит в конкретные вещи, «Опускается» до них. У Фомы Аквинского таким индивидуализирующим началом оказыва­ется материя, причем, не первоматерия, которая в силу своей неопре­деленности не в состоянии ничего определить и конкретизировать, а так называемая «Означенная», уже определенная материя, причем, определенная количественно (materia quantitate signata), не кость во­обще и плоть вообще, а «эта кость» и «эта плоть»:

«И поэтому следует знать, что принципом индивидуации является не всякая материя, понимаемая каким угодно образом, но только оз­наченная материя (materia signata); причем означенной материей я называю такую материю, которая рассматривается в определенных измерениях. Между тем, в определении человека - поскольку он есть человек - мы не предполагаем такой материи, но она предполагалась бы в определении Сократа, если бы Сократ имел определение» . По­добным образом проблему индивидуации решали Альберт Великий и Гильом Овернский.

Напротив, схоласты, связанные с августинианской традицией, по­лагают началом индивидуации форму. Так, св. Бонавентура считает, что индивидуум или эта неповторимая вещь образуется как некото­рое communicatio между материей и формой, в котором материя опре- деливается формой, и представляет собой hoc aliquid , где hoc - ма­терия, a aliquid - форма (In Sent. ШЛО.1.3.)- Оригинальное решение, непохожее на остальные, предложил Дуне Скот, очевидно, оно при­шло к нему в ходе спора с томистским принципом аналогии сущего. Сам Скот утверждает, что ни материя, ни форма не могут выступать индивидуализирующим началом, но что существует некая «общая природа» (форма и материя вместе), которая стягивается, конкрети­зируется в индивидах, являющих собой «последнюю реальность су­щего», последнюю определенность формы, материи и их единства. Индивиду не свойственна простота, он составлен, сложно и всесто­ронне определен (Ор.ох.П.3.5.1.). Хотя такое решение нельзя назвать номиналистским, но в сущности его очень трудно отличить от номи­нализма поздней схоластики, в частности, от оккамовского.

Суарес отвергает все перечисленные решения. Ни материя, ни форма, ни haecceitas Дунса Скота ему не подходят в качестве прин­ципа индивидуации, хотя, казалось бы, все логические ходы индиви­дуализации исчерпаны. Однако Суарес находит свой способ реше­ния. Сохраняя по видимости верность учению Фомы Аквинского, од­ним из оснований которого было так называемое реальное разделе­ние сущности и существования (без которого, очевидно, исчезает и сама проблема индивидуации, и которое необходимо Фоме, чтобы выстроить иерархию сущих по принципу аналогии) и отказываясь от учения Скота об «однозначности бытия», Суарес свою «аналогию» понимает совсем не так, как Фома. У Аквината Бог соединял сущ­ность и существования, будучи Сам сущей сущностью, и таким обра­зом творил мир. Суарес оставляет в силе положение о том, что Бог есть самосущее (ens a se), что Он существует по своей сущности; все же тварное бытие существует «из другого» (ab alio), по причастию. Но само творение философ объясняет как одновременно создание из ни­чего индивидуумов, сущности и существования которых могут быть различены только в мысли и не существуют отдельно друг от друга. Таким образом, Суарес эксплицитно отрицает реальное разделение сущности и существования, получая возможность сказать, что сущ­ность и существование не являются в тварных вещах двумя различ­ными вещами, и всякая тварь есть конечная, существующая сущ­ность, определенная изнутри своей собственной (созданной Богом вместе с ее существованием) природой и извне тем, что ее существо­вание задано божественным актом творения. Бог творит индивидуу­мы, - вот что утверждает Суарес, Бог всегда творит «все» (полно­стью, целиком) бытие своего создания, которое определено и ограни­чено изнутри своей собственной природой, а извне - действующей причиной (D.M.5.I.4.). Такой трактовкой принципа индивидуации Суарес фактически завершает долгую его историю, попросту показы­вая его ненужность: если исчезли исходные условия, в которых воз­ник этот вопрос, то и любое его решение потеряло смысл; но вместе с тем как бы открывается новая история принципа индивидуации.

В этом новом - новоевропейском - понимании индивидуация предстает всесторонней определенностью конкретной вещи, которая именно в силу бесконечности определений (надо определять все свя­зи, выявить все отношения, которые делают эту вещь этой вещью) и оказывается уходящей, убегающей от окончательной определенно­сти. Таким образом, принцип деления - принцип, требующий (как логическая операция) единства основания при классификации, срав­нивании и т.п. разных вещей (невозможно сравнивать колесо с крас­ным), и принцип неделимости совпадают: вещь - «эта вещь» в полно­те - недосягаемой - своих определений; субстанция, атом, индивид - это не то, что нельзя разделить, не нечто простое-неделимое, а то, что не исчерпывается одним, двумя, тремя, многими определениями, то, что будучи включено в одну систему отношений, может быть включено - и реально включено - в бесконечное множество других. Яснее всех об этом говорит Лейбниц, поясняя идею полного (развер­нутого) понятия конкретного сущего:

«Сущее (ens), - пишет философ, - есть то, понятие чего содержит в себе нечто положительное, или же что может быть нами понято,… а мы признаем нечто понятным лишь тогда, когда его понятие окажется полностью развернутым (axpplicatus) и не будет содержать ничего не­ясного». В «Новых опытах о человеческом разумении» Лейбниц за­мечет, «… что индивидуальность заключает в себе бесконечность, и только тот, кто в состоянии охватить ее, может обладать знанием принципа индивидуации той или иной вещи» . Последователь Лейбница Вольф говорит о сущем, определенном во всех отношениях ; отсюда же берет начало гегелевское понятие «всеоб­щего индивида» .

Журнал «Начало» №3-4 1996г.

Имеется в виду прежде всего текст Порфирия и комментарий к нему Боэция. См.: Боэций. Комментарий к Порфирию. // Утешение философией. М.,1990.

«Общество Иисуса», основанное в середине XVI в. Игнатием Лойолой с установкой на образовательную, педагогическую, миссионерскую деятельность, активное участие членов ордена в мирских (в т.ч. государственных) делах, быстро приобрело большое влияние на политическую и духовную жизнь не только католических, но и протестант­ских стран. Подробнее о роли ордена иезуитов в истории Европы XVI-XVII вв. см.: Рожков В. Очерки по истории римско-католической церкви. 4.1. М., 1994.

«De Legibus», десятитомный труд по всем формам права, опубликованный Суаре­сом в 1612 г., стал, очевидно, основой для более известного анализа теории права Г.Гро- ция, вышедшего 12 годами позднее.

В ходе разнородных политических процессов, сопровождавших идеологическую борьбу сторонников и противников Реформации, произошла не только «модерниза­ция» католической церкви, но значительные сдвиги в социально-экономических отно­шениях, появились новые подходы к политике, праву, демократическим свободам и т.п., одним словом, мир вступил в Новое время.

На фоне этого интересен факт пристального внимания к испанскому философу со стороны М.Хайдеггера, который подвергает разбору метафизическую доктрину Суареса в своих «Марбургских лекциях» 1927 года и посвящает ему параграф в работе «Основные понятия метафизики». По мнению Хайдеггера, его (Суареса) « … следует поставить еще выше Фомы…», поскольку он «… положил начало самостоятельному развитию метафизической проблематики, которая была особенно влиятельна… для зарождающейся философии Нового времени». (Хайдеггер М. Основные понятия метафизики. // Вопросы философии. 1989.№9.,с.153).

Фома Аквинский. О сущем и сущности. //Историкофилософский ежегодник - 88., с.246-247.

Цитату приводит В.В.Бибихин в кн.: Работы Э.Жильсона по культурологии и истории мысли. Вып.2. М., 1988, с.84.

Все то, что нельзя назвать «реальным» или «имеющим основу в реальности, Суарес не включает в предмет метафизики, но полагает связанным с ним и рассматривает в заключительном 54 рассуждении.

Цитаты из Александра Гальского и Гильома Овернского, использованные в настоящей статье, приводятся по: Beuchot М. La distinction entre esentia y existencia en los escolasticos, anteriores a Tomas de Aquino.// Revista de filosofia. Mexico. 1986/ Num.55.

Цит. по: Suarez Fr. MetaphysicarumDisputationum. T. 1-2. Venetiis,1619.

Известно, что учившийся в иезуитской школе «Ля Флеш» Декарт внимательно изучал труды Суареса. В течение всей своей жизни он сохранил привязанность к ним и не отправлялся в дорогу без томика, содержащего одно или несколько из «Метафизических рассуждений». Лейбниц, без особого почтения отзывавшийся о схоластике, выделял Суареса и отмечал, что чтение трудов последнего давалось ему с легкостью и удовольствием, с каким обычно читают романы.

Фома Аквинский. Указ.соч. с.233.

«Это нечто» (лат).

«Этость» (лат.).

Лейбниц Г.В. О способе отличений явлений реальных от воображаемых.//Соч. в 4 т. Т.З М., 1984. С. 110.

Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разумении.// Там же. Т.2. С.291.

См.:Вольф X. Разумные мысли о силах человеческого разума и их исправном употреблении в познании правды. Спб.,1765.№ 74.

См.: Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. Спб.,1992. С.14.