Павел 1 русский гамлет эссе. Почему Павла I называли русским Гамлетом? (Английская Литература). «учреждение об императорской фамилии»

За время своего царствования Павел Первый никого не казнил

Историческая наука еще не знала столь масштабной фальсификации, как оценка личности и деятельности российского императора Павла Первого. Ведь что там Иоанн Грозный, Петр Первый, Сталин, вокруг которых сейчас в основном ломаются полемические копья! Как ни спорь, «объективно» или «необъективно» они убивали своих врагов, они всё равно их убивали. А Павел Первый за время своего царствования никого не казнил.

Он правил гуманней, чем его матушка Екатерина Вторая, особенно по отношению к простым людям. Отчего же он «увенчанный злодей», по выражению Пушкина? Оттого, что, не задумываясь, увольнял нерадивых начальников и даже высылал их Петербурга (всего около 400 человек)? Да у нас сейчас многие мечтают о таком «сумасшедшем правителе»! Или почему он, собственно, «сумасшедший»? Ельцин, извините, отправлял кое-какие надобности прилюдно, а его считали просто невоспитанным «оригиналом».

Ни один указ или закон Павла Первого признаков сумасшествия не содержит, - напротив, отличаются разумностью и ясностью. Например, они положили конец тому сумасшествию, которое творилось с правилами престолонаследования после Петра Первого.

В 45-томном «Полном своде законов Российской Империи», изданном в 1830 году, помещено 2248 документов Павловского периода (два с половиной тома), - и это притом, что Павел царствовал всего 1582 дня! Стало быть, он выпускал по 1-2 закона каждый день, и то были не гротескные реляции о «подпоручике Киже», а серьезные акты, вошедшие впоследствии в «Полный свод законов»! Вот тебе и «сумасшедший»!

Именно Павел I юридически закрепил главенствующую роль Православной Церкви среди других церквей и конфессий в России. В законодательных актах императора Павла сказано: «Первенствующая и господствующая в Российской Империи вера есть Христианская Православная Кафолическая Восточного исповедания» , «Император, Престолом Всероссийским обладающий, не может исповедовать никакой иной веры, кроме Православной». Примерно то же самое мы прочтем и в Духовном регламенте Петра I. Правила эти неукоснительно соблюдались вплоть до 1917 г. Поэтому хочется спросить наших адептов «мультикультурализма»: когда же Россия успела стать «многоконфессиональной», как вы нам сейчас говорите? В атеистический период 1917-1991? Или после 1991-го, когда «отвалились» от страны католическо-протестантская Прибалтика и мусульманские республики Средней Азии?

Многие православные историки настороженно относятся к тому, что Павел был Великим магистром Мальтийского ордена (1798-1801), считая этот орден «парамасонской структурой».

Но ведь именно одна из главных тогдашних масонских держав, Англия, свергла власть Павла на Мальте, оккупировав остров 5 сентября 1800 г. Это как минимум говорит о том, что в английской масонской иерархии (т. н. «шотландском обряде») не признавали Павла своим. Может быть, Павел был «своим» во французском масонском «Великом Востоке», если захотел «задружиться» с Наполеоном? Но это случилось именно после захвата англичанами Мальты, а прежде Павел с Наполеоном воевал. Надо понимать и то, что звание гроссмейстера Мальтийского ордена требовалось Павлу I отнюдь не только для самоутверждения в компании европейских монархов. В календаре Академии наук, по его указанию, остров Мальта должен был быть обозначен «губернией Российской империи». Павел хотел сделать звание гроссмейстера наследственным, а Мальту присоединить к России. На острове он планировал создать военно-морскую базу для обеспечения интересов Российской империи в Средиземном море и на юге Европы.

Наконец, известно, что Павел благоволил к иезуитам. Это тоже ставится некоторыми православными историками ему в вину в контексте сложных взаимоотношений Православия и католицизма. Но есть еще конкретный исторический контекст. В 1800 г. именно Орден иезуитов считался главным идейным врагом масонства в Европе. Так что масоны никоим образом не могли приветствовать легализацию иезуитов в России и относиться к Павлу I как к масону.

И.М. Муравьев-Апостол не раз говорил своим детям, будущим декабристам, «о громадности переворота, совершившегося со вступлением Павла Первого на престол, - переворота столь резкого, что его не поймут потомки», а генерал Ермолов утверждал, что у «покойного императора были великие черты, исторический его характер еще не определен у нас».

Впервые со времен Елизаветы Петровны присягу новому царю принимают и крепостные, - а значит, они считаются подданными, а не рабами. Барщина ограничивается тремя днями в неделю с предоставлением выходных по воскресным и праздничным дням, а поскольку православных праздников на Руси много, это было большим облегчением для трудящегося люда. Дворовых и крепостных людей Павел Первый запретил продавать без земли, а также порознь, если они были из одной семьи.

Как и во времена Иоанна Грозного, в одном из окон Зимнего дворца устанавливается желтый ящик, куда каждый может бросить письмо или прошение на имя государя. Ключ от комнаты с ящиком находился у самого Павла, который каждое утро сам читал просьбы подданных и ответы печатал в газетах.

«Император Павел имел искреннее и твердое желание делать добро, - писал А. Коцебу. - Перед ним, как перед добрейшим государем, бедняк и богач, вельможа и крестьянин, все были равны. Горе сильному, который с высокомерием притеснял убогого. Дорога к императору была открыта для каждого; звание его любимца никого перед ним не защищало…» Конечно, привыкшим к безнаказанности и жизни на дармовщинку вельможам и богачам это не нравилось. «Императора любят только низшие классы городского населения и крестьяне», - свидетельствовал прусский посланник в Петербурге граф Брюль.

Да, Павел был крайне раздражителен и требовал безусловного повиновения: малейшая задержка в исполнении его приказаний, малейшая неисправность по службе влекли строжайший выговор и даже наказание без всякого различия лиц. Но он же справедлив, добр, великодушен, всегда доброжелателен, склонен прощать обиды и готов каяться в своих ошибках.

Однако лучшие и благие начинания царя разбивались о каменную стену равнодушия и даже явного недоброжелательства его ближайших подданных, наружно преданных и раболепных. Историки Геннадий Оболенский в книге «Император Павел I» (М., 2001) и Александр Боханов в книге «Павел Первый» (М., 2010) убедительно доказывают, что многие его распоряжения перетолковывались совершенно невозможным и предательским образом, вызывая рост скрытого недовольства царем. «Вы знаете, какое у меня сердце, но не знаете, что это за люди», - с горечью писал Павел Петрович в одном из писем по поводу своего окружения.

И эти люди подло убили его, за 117 лет до убийства последнего русского государя - Николая Второго. Эти события, безусловно, связаны, ужасное преступление 1801 г. предопределило судьбу династии Романовых.

Декабрист А.В. Поджио писал (кстати, любопытно, что многие объективные свидетельства о Павле принадлежат именно декабристам): «… пьяная, буйная толпа заговорщиков врывается к нему и отвратительно, без малейшей гражданской цели, его таскает, душит, бьет… и убивает! Совершив одно преступление, они довершили его другим, еще ужаснейшим. Они застращали, увлекли самого сына, и этот несчастный, купив такою кровью венец, во всё время своего царствования будет им томиться, гнушаться и невольно подготовлять исход, несчастный для себя, для нас, для Николая».

Но я не стал бы, как это делают многие поклонники Павла, напрямую противопоставлять царствования Екатерины Второй и Павла Первого. Конечно, нравственный облик Павла в лучшую сторону отличался от нравственного облика любвеобильной императрицы, но дело в том, что ее фаворитизм был в том числе и методом правления, далеко не всегда неэффективным. Фавориты были Екатерине нужны отнюдь не только для плотских радостей. Обласканные императрицей, они и вкалывали дай Боже, особенно А. Орлов и Г. Потемкин. Интимная близость императрицы и фаворитов являлась определенной степенью доверия к ним, своеобразной инициацией, что ли. Конечно, были рядом с ней бездельники и типичные альфонсы вроде Ланского и Зубова, но они появились уже в последние годы жизни Екатерины, когда она несколько потеряла представление о реальности…

Другое дело - положение Павла как наследника престола при системе фаворитизма. А. Боханов пишет: в ноябре 1781 года «австрийский Император (1765-1790) Иосиф II устроил пышную встречу (Павлу. - А. В . ), а в череде торжественных мероприятий был намечен при дворе спектакль «Гамлет». Далее произошло следующее: ведущий актер Брокман отказался исполнять главную роль, так как, по его словам, «в зале окажется два Гамлета». Император был благодарен актеру за мудрое предостережение и наградил его 50 дукатами. «Гамлета» Павел не увидел; так и осталось неясным, знал ли он эту трагедию Шекспира, внешняя фабула которой чрезвычайно напоминала его собственную судьбу».

А дипломат и историк С.С. Татищев говорил знаменитому русскому издателю и журналисту А.С. Суворину: «Павел был Гамлет отчасти, по крайней мере, положение его было гамлетовское, «Гамлет» был запрещен при Екатерине II», после чего Суворин заключил: «В самом деле, очень похоже. Разница только в том, что у Екатерины вместо Клавдия был Орлов и другие…». (Если считать молодого Павла Гамлетом, а Алексея Орлова, убившего отца Павла Петра III, Клавдием, то несчастный Петр окажется в роли отца Гамлета, а сама Екатерина - в роли матери Гамлета Гертруды, вышедшей замуж за убийцу первого мужа).

Положение у Павла при Екатерине и впрямь было гамлетовское. После рождения у него старшего сына Александра, будущего императора Александра I, Екатерина рассматривала возможность передачи престола любимому внуку в обход нелюбимого сына.

Опасения Павла в таком развитии событий укрепляла ранняя женитьба Александра, после которой по традиции монарх считался совершеннолетним. 14 августа 1792 г. Екатерина II писала своему корреспонденту барону Гримму: «Сперва мой Александр женится, а там со временем и будет коронован со всевозможными церемониями, торжествами и народными празднествами». Видимо, поэтому торжества по случаю брака своего сына Павел демонстративно проигнорировал.

Накануне смерти Екатерины придворные ждали обнародования манифеста об отстранении Павла, заключении его в эстляндском замке Лоде и провозглашении наследником Александра. Распространено мнение, что пока Павел ждал ареста, манифест (завещание) Екатерины лично уничтожил кабинет-секретарь А. А. Безбородко, что позволило ему получить при новом императоре высший чин канцлера.

Взойдя на трон, Павел торжественно перенес прах отца из Александро-Невской лавры в царскую усыпальницу Петропавловского собора одновременно с погребением Екатерины II. На похоронной церемонии, детально запечатленной на длинной картине-ленте неизвестного (видимо, итальянского), художника, регалии Петра III - царский жезл, скипетр и большую императорскую корону - несли… цареубийцы - граф А.Ф. Орлов, князь П.Б. Барятинский и П.Б. Пассек. В соборе Павел собственноручно произвёл обряд коронования праха Петра III (в Петропавловском соборе хоронили только коронованных особ). В изголовных плитах надгробий Петра III и Екатерины II высекли одну и ту же дату погребения - 18 декабря 1796 г., отчего у непосвященных может сложиться впечатление, что они прожили вместе долгие годы и умерли в один день.

Придумано по-гамлетовски!

В книге Андрея Россомахина и Дениса Хрусталева «Вызов императора Павла, или Первый миф XIX столетия» (СПб, 2011) впервые детально рассматривается другой «гамлетовский» поступок Павла I: вызов на поединок, который русский император послал всем монархам Европы как альтернативу войнам, в которых гибнут десятки и сотни тысяч людей. (Это, кстати, именно то, что риторически предлагал в «Войне и мире» Л. Толстой, сам не жаловавший Павла Первого: дескать, пусть воюют лично императоры и короли вместо того, чтобы губить в войнах своих подданных).

То, что воспринималось современниками и потомками как признак «сумасшествия», показано Россомахиным и Хрусталевым как тонкая игра «русского Гамлета», оборвавшаяся в ходе дворцового переворота.

Также впервые убедительно представлены доказательства «английского следа» заговора против Павла: так, в книге воспроизводятся в цвете английские сатирические гравюры и карикатуры на Павла, количество которых увеличилось именно в последние три месяца жизни императора, когда началась подготовка к заключению военно-стратегического союза Павла с Наполеоном Бонапартом. Как известно, незадолго перед убийством Павел отдал приказ целой армии казаков Войска Донского (22 500 сабель) под командованием атамана Василия Орлова выступить в обговоренный с Наполеоном поход на Индию, чтобы «тревожить» английские владения. В задачу казакам входило завоевание «мимоходом» Хивы и Бухары. Сразу после гибели Павла I отряд Орлова был отозван из астраханских степей, а переговоры с Наполеоном свернуты.

Уверен, что «гамлетовская тема» в жизни Павла Первого еще станет предметом внимания исторических романистов. Думаю, найдется и театральный режиссер, который поставит «Гамлета» в русской исторической интерпретации, где, при сохранении шекспировского текста, дело будет происходить в России в конце XVIII в., а в роли принца Гамлета выступит цесаревич Павел, в роли призрака отца Гамлета - убитый Петр III, в роли Клавдия - Алексей Орлов и т. д. Причем эпизод со спектаклем, разыгранном в «Гамлете» актерами бродячего театра, можно заменить на эпизод постановки «Гамлета» в Петербурге иностранной труппой, после чего Екатерина II и Орлов запретят пьесу. Конечно, реальный цесаревич Павел, оказавшись в положении Гамлета, всех переиграл, но ведь всё равно его через 5 лет ждала судьба шекспировского героя…

Во время пребывания наследника русского престола цесаревича Павла Петровича в Вене в 1781 году было решено устроить парадный спектакль в честь русского принца. Был выбран «Гамлет» Шекспира, однако...

Во время пребывания наследника русского престола цесаревича Павла Петровича в Вене в 1781 году было решено устроить парадный спектакль в честь русского принца. Был выбран «Гамлет» Шекспира, однако актер отказался играть главную роль: «Вы с ума сошли! В театре будет два Гамлета: один на сцене, другой в императорской ложе!»…

И действительно, сюжет пьесы Шекспира очень напоминал историю Павла: отец, Петр III, убит матерью, Екатериной II, рядом с ней всесильный временщик, Потемкин. А принц, отстраненный от власти, сослан, как Гамлет, путешествовать за границу…

И в самом деле, пьеса жизни Павла разворачивалась как драма. Он родился в 1754 году и был тотчас взят у родителей императрицей Елизаветой Петровной, которая решила сама воспитать мальчика. Матери дозволялось видеть сына только раз в неделю. Сначала она тосковала, потом привыкла, успокоилась, тем более что пришла новая беременность.

Портрет Великого Князя Павла Петровича в детстве.

Здесь мы можем усмотреть ту первую, незаметную трещинку, которая впоследствии превратилась в зияющую пропасть, навсегда разделившую Екатерину и взрослого Павла. Разлука матери с новорожденным ребенком - страшная травма для обоих.

У матери с годами появилось отчуждение, а у Павла никогда не возникло первых ощущений теплого, нежного, может быть, неясного, но неповторимого образа матери, с которым живет почти каждый человек…

Панинские уроки

Конечно, ребенок не был брошен на произвол судьбы, его окружали заботой и лаской, в 1760 году рядом с Павлом появился воспитатель Н. И. Панин, человек умный, образованный, который сильнейшим образом повлиял на формирование его личности.

Вот тут-то и поползли первые слухи о том, что Елизавета хочет воспитать из Павла своего наследника, а ненавистных ей родителей мальчика вышлет в Германию.

Антуан Пэн. Портрет Екатерины II в молодости.

Такой поворот событий для честолюбивой, мечтающей о российском троне Екатерины был невозможен. Незаметная трещинка между матерью и сыном, опять же против их воли, расширилась: Екатерина и Павел, пусть гипотетически, на бумаге, а также в сплетнях, стали соперниками, конкурентами в борьбе за трон. Это отразилось на их отношениях.

Когда Екатерина в 1762 году пришла к власти, она не могла, глядя на сына, не испытывать беспокойства и ревности: ее собственное положение было ненадежным - иностранка, узурпаторша, мужеубийца, любовница своего подданного.

В 1763 году иностранный наблюдатель отметил, что при появлении Екатерины все умолкают, «а за великим князем всегда бежит толпа, громкими криками выражая свое удовольствие». Ко всему прочему, были люди, которые с радостью вбивали в трещину новые клинья.

Панин, как представитель аристократии, мечтал об ограничении власти императрицы и хотел использовать для этого Павла, вкладывая в его голову идеи конституции. При этом он незаметно, но последовательно настраивал сына против матери.

Никита Иванович Панин – наставник Павла I, помешавший браку Екатерины II и отца трех её детей — Григория Орлова.

В итоге, твердо не усвоив конституционных идей Панина, Павел привык отвергать принципы правления своей матери, а поэтому, став царем, так легко пошел на низвержение фундаментальных основ ее политики.

Кроме того, юноша усвоил романтическую идею рыцарственности, а с ней - любовь к внешней стороне дела, декоративности, жил в мире далеких от жизни мечтаний.

Браки на земле и на небесах

1772 год - время совершеннолетия Павла. Надежды Панина и других на то, что Павел будет допущен к управлению, не оправдались. Екатерина не собиралась передавать власть законному наследнику Петра III. Она воспользовалась совершеннолетием сына, чтобы удалить Панина из дворца.

Вскоре императрица нашла сыну невесту. В 1773 году по воле матери он женился на принцессе Гессен-Дармштадтской Августе Вильгельмине (в православии - Наталье Алексеевне) и был вполне счастлив. Но весной 1776 года в тяжких родовых муках великая княгиня Наталья Алексеевна умерла.

Наталья Алексеевна, урождённая принцесса Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская - великая княгиня, первая супруга великого князя Павла Петровича (впоследствии императора Павла I).

Павел был безутешен: его Офелии больше не было на свете… Но мать излечила сына от скорби самым жестоким образом, похожим на ампутацию.

Найдя любовную переписку Натальи Алексеевны и Андрея Разумовского - придворного, близкого друга Павла, - императрица передала эти письма Павлу. Он тотчас излечился от скорби, хотя можно представить себе, какая жестокая рана была тогда нанесена тонкой, неокрепшей душе Павла…

Почти сразу же после смерти Натальи ему нашли новую невесту - Доротею Софию Августу Луизу, принцессу Виртембергскую (в православии Мария Федоровна). Павел неожиданно для себя сразу влюбился в новую жену, и молодые зажили в счастье и покое.

Мария Феодоровна; до перехода в православие - София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская - принцесса Вюртембергского дома, вторая супруга российского императора Павла I. Мать императоров Александра I и Николая I.

Осенью 1783 года Павел и Мария переехали в подаренное им государыней бывшее поместье Григория Орлова Гатчину (или, как тогда писали, - Гатчино). Так началась долгая гатчинская эпопея Павла…

"Император был небольшого роста, черты лица его были уродливы, за исключением глаз, которые были очень красивы, и выражение их, когда он не был в гневе, обладало привлекательностью и бесконечной мягкостью... Он обладал прекрасными манерами и был очень любезен с женщинами; он обладал литературной начитанностью и умом бойким и открытым, склонен был к шутке и веселию, любил искусство; французский язык и литературу знал в совершенстве; его шутки никогда не носили дурного вкуса, и трудно себе представить что-либо более изящное, чем краткие милостивые слова, с которыми он обращался к окружающим в минуты благодушия". Это описание Павла Петровича , принадлежащее перу светлейшей княгини Дарьи Ливен, как и многие другие отзывы знавших его людей, не слишком вписывается в привычный нам образ неумного, истеричного и жестокого деспота. А вот что спустя десять лет после смерти Павла писал один из наиболее вдумчивых и беспристрастных современников - Николай Михайлович Карамзин : "...Россияне смотрели на сего монарха, как на грозный метеор, считая минуты и с нетерпением ожидая последней... Она пришла, и весть о том в целом государстве была вестию искупления: в домах, на улицах люди плакали от радости, обнимая друг друга, как в день светлого Воскресения".

Можно было бы привести множество других не менее противоречивых свидетельств. Конечно, мы привыкли к тому, что исторические деятели редко удостаиваются единодушного восхищения или безоговорочного осуждения. Оценки современников и потомков слишком сильно зависят от их собственных пристрастий, вкусов и политических убеждений. Но случай с Павлом иной: как будто сотканный из противоречий, он плохо укладывается в идеологические или психологические схемы, оказываясь сложнее любых ярлыков. Наверное, именно поэтому его жизнь вызывала такой глубокий интерес у Пушкина и Льва Толстого , Ключевского и Ходасевича.

Плод нелюбви. Он родился 20 сентября 1754 года в семье... Но как раз семьей чету Софьи Фредерики Августы Анхальт-Цербстской и Карла Петера Ульриха Голштинского, ставших в России Екатериной Алексеевной и Петром Федоровичем, назвать было очень трудно. Супруги настолько неприязненно относились друг к другу и имели так мало желания демонстрировать взаимную верность, что историки до сих пор спорят, кто был истинным отцом Павла - великий князь Петр или камергер Сергей Салтыков, первый из длинной череды фаворитов Екатерины . Впрочем, тогдашняя императрица Елизавета Петровна так долго ждала появления наследника, что оставила все сомнения при себе.

Сразу после появления на свет младенец был бесцеремонно отобран у матери: императрица не намеревалась рисковать, доверяя нелюбимой невестке воспитание будущего российского монарха. Екатерине лишь изредка позволяли видеть сына - всякий раз в присутствии императрицы. Впрочем, и позднее, когда мать получила возможность заниматься его воспитанием, она не стала к нему ближе. Лишенный не только родительского тепла, но и общения со сверстниками, зато чрезмерно опекаемый взрослыми, мальчик рос очень нервным и пугливым. Проявляя недюжинные способности к обучению и живой, подвижный ум, он бывал то до слез чувствителен, то капризен и своеволен. По запискам его любимого учителя Семена Порошина, хорошо известна нетерпеливость Павла: он постоянно боялся куда-то опоздать, спешил и оттого еще больше нервничал, глотал пищу, не прожевывая, постоянно глядел на часы. Впрочем, режим дня маленького великого князя действительно был по казарменному суров: подъем в шесть и занятия до вечера с небольшими перерывами на обед и отдых. Потом - совсем не детские придворные развлечения (маскарад, бал или театральное представление) и сон.

Между тем на рубеже 1750-1760-х годов атмосфера петербургского двора сгущалась: подорванное бурными увеселениями здоровье Елизаветы Петровны стремительно ухудшалось, и вставал вопрос о преемнике. Казалось, он налицо: разве не для того императрица выписала из Германии племянника, Петра Федоровича, чтобы передать ему бразды правления? Однако к тому времени она признала Петра неспособным к управлению огромной страной и к тому же проникнутым ненавистным ей духом преклонения перед Пруссией, с которой Россия вела тяжелую войну. Так возник проект возведения на престол маленького Павла при регентстве Екатерины. Впрочем, он так и не осуществился, и 25 декабря 1761 года власть перешла в руки императора Петра III .

За 186 дней своего царствования он успел сделать очень много. Заключить бесславный мир с Пруссией с уступкой ей всего завоеванного и упразднить Тайную канцелярию, десятилетиями наводившую ужас на всех жителей империи. Продемонстрировать стране полное пренебрежение к ее традициям (в первую очередь - к православию) и освободить дворянство от обязательной службы. Взбалмошный и доверчивый, вспыльчивый и упрямый, лишенный всякого дипломатического такта и политического чутья - этими чертами он удивительно предвосхитил характер Павла. 28 июня 1762 года заговор, во главе которого встали Екатерина и братья Орловы, покончил с недолгим царствованием Петра III. По меткому замечанию столь любимого им прусского короля Фридриха Великого, "он позволил свергнуть себя с престола, как ребенок, которого отправляют спать". А 6 июля императрица с замиранием сердца читала долгожданное известие: ее мужа больше нет в живых. Петр был задушен караулившими его подвыпившими гвардейскими офицерами во главе с Федором Барятинским и Алексеем Орловым . Похоронили его незаметно, и не в императорской усыпальнице - Петропавловском соборе, а в Александро-Невской лавре. Формально это оправдывалось тем обстоятельством, что Петр так и не был коронован. Спустя 34 года, став императором, Павел шокирует всех приказанием извлечь истлевшие останки отца из могилы, короновать и торжественно захоронить вместе с останками матери. Так он попытается восстановить попранную справедливость.

Воспитание принца. Порядок престолонаследия в Российской империи был крайне запутан еще Петром I , согласно указу которого наследника должен назначать царствующий государь. Понятно, что легитимность пребывания на троне Екатерины была более чем сомнительна. Многие видели ее не самодержавной властительницей, а лишь регентшей при малолетнем сыне, разделяющей власть с представителями дворянской элиты. Одним из убежденных сторонников ограничения самодержавия таким путем был влиятельный глава Коллегии иностранных дел и воспитатель наследника граф Никита Иванович Панин. Именно он вплоть до совершеннолетия Павла играл решающую роль в формировании его политических взглядов.

Однако Екатерина не собиралась поступаться полнотой своей власти ни в 1762 году, ни позже, когда Павел повзрослел. Получалось, что сын превращается в соперника, на которого будут возлагать надежды все недовольные ею. За ним следует внимательно следить, предупреждая и подавляя все его попытки обрести самостоятельность. Его природную энергию нужно направлять в безопасное русло, позволив ему "играть в солдатиков" и размышлять о наилучшем государственном устройстве. Неплохо бы также занять его сердце.

В 1772 году императрица убеждает великого князя отложить до свадьбы торжества по поводу его совершеннолетия. Невеста уже найдена - это 17-летняя принцесса Вильгельмина Гессен-Дармштадтская, получившая в крещении имя Натальи Алексеевны. Влюбчивый Павел был от нее без ума. В сентябре 1773 года торжественно празднуется бракосочетание, одновременно с этим от цесаревича с многочисленными наградами и пожалованиями удаляется граф Панин. Более не происходит ничего: наследник, как и прежде, почти полностью отстранен от участия в государственных делах. Между тем он горит желанием показать свою способность быть достойным государем. В написанном в 1774 году "Рассуждении о государстве вообще, относительно числа войск, потребного для защиты оного и касательно обороны всех пределов" Павел предлагает отказаться от завоевания новых территорий, реформировать армию на основе четких регламентов и строгой дисциплины и установить "долгий мир, который доставил бы нам совершенный покой". У императрицы, в уме которой как раз в это время формировался грандиозный план завоевания Константинополя, такие рассуждения в лучшем случае могли вызвать лишь снисходительную улыбку...

В своих воспоминаниях декабрист М. А. Фонвизин излагает семейное предание о заговоре, который составился в это время вокруг Павла. Заговорщики якобы хотели возвести его на престол и одновременно обнародовать "конституцию", ограничивающую самодержавие. В их числе Фонвизин называет графа Панина, его секретаря - знаменитого драматурга Дениса Фонвизина, родного брата Панина Петра, его кузена князя Н. В. Репнина, а также молодую жену Павла, известную своей независимостью и своенравием. Благодаря доносчику о затее узнала Екатерина, и Павел, не выдержавший ее упреков, во всем сознался и был ею прощен.

История эта выглядит не слишком достоверно, но она, несомненно, отражает настроение, царившее в те годы вокруг великого князя, смутные надежды и страхи, переживавшиеся им самим и его близкими. Положение стало еще более тяжелым после смерти при первых родах великой княгини Натальи (ходили слухи, что она была отравлена). Павел был в отчаянии. Под предлогом утешения сына Екатерина продемонстрировала ему любовную переписку умершей жены с графом Андреем Разумовским. Несложно представить, что пережил тогда великий князь. Однако империя нуждалась в продолжении царского рода, и невеста, как всегда, отыскалась в славной обилием венценосных особ Германии.

"Частное семейство"? Софья Доротея Августа Вюртембергская, ставшая Марией Федоровной, была полной противоположностью своей предшественницы. Мягкая, податливая и спокойная, она полюбила Павла сразу и всем сердцем. В "инструкции", специально написанной им для будущей жены, великий князь откровенно предупреждал: "Ей придется прежде всего вооружиться терпением и кротостью, чтобы сносить мою горячность и изменчивое расположение духа, а равно мою нетерпеливость". Эту задачу Мария Федоровна с успехом выполняла долгие годы, а позднее даже обрела в столь нелегком деле неожиданную и странную союзницу. Фрейлина Екатерина Нелидова не отличалась красотой и выдающимся умом, однако именно она стала играть для Павла роль своеобразного "психотерапевта": в ее обществе наследник, а затем император, видимо, получал то, что позволяло ему справляться с одолевавшими его фобиями и вспышками гнева.

Большинство тех, кто наблюдал за этой необычной связью, разумеется, считали ее адюльтером, который, конечно, едва ли мог шокировать видавшее виды придворное общество екатерининских времен. Однако отношения Павла и Нелидовой, судя по всему, были платоническими. Фаворитка и жена, вероятно, представали в его сознании как две различные стороны женского начала, которым почему-то не суждено было соединиться в одном человеке. При этом Мария Федоровна была совсем не в восторге от отношений мужа с Нелидовой, но, смирившись с наличием соперницы, в конце концов даже смогла найти с нею общий язык.

"Малый" великокняжеский двор поначалу разместился в подаренном Екатериной сыну Павловске. Здешняя атмосфера, казалось, была насыщена миром и спокойствием. "Никогда ни одно частное семейство не встречало так непринужденно, любезно и просто гостей: на обедах, балах, спектаклях, празднествах - на всем лежал отпечаток приличия и благородства..." - восторгался, побывав в Павловске, французский посол граф Сегюр. Проблема, однако, заключалась в том, что Павла не устраивала как раз роль главы "частного семейства", навязанная ему матерью.

То, что сам он совершенно не вписывается в создававшийся Екатериной "сценарий власти", Павлу должно было стать окончательно ясно после рождения сына. Императрица недвусмысленно продемонстрировала, что связывает с первенцем далеко идущие планы, в которых его родителям просто не оставалось места. Названный Александром в честь сразу двух великих полководцев - Невского и Македонского, - ребенок был тут же отобран у великокняжеской четы. То же самое произошло и со вторым сыном, нареченным еще более знаковым именем основателя Второго Рима Константина. "Греческий проект" императрицы и Григория Потемкина заключался в создании под скипетром Константина новой Византийской империи, которая была бы связана, по меткому определению известного историка Андрея Зорина, "узами братской дружбы" с "северной" империей Александра.

Но что же делать с Павлом? Справившись с задачей "поставщика наследников", он, получалось, уже сыграл свою роль в "поставленном" по воле Екатерины спектакле. Правда, Мария Федоровна не собиралась останавливаться на достигнутом. "Право, сударыня, ты мастерица детей на свет производить", - со смешанным чувством говорила ей императрица, пораженная плодовитостью невестки (всего у Павла и Марии благополучно родилось десять детей). Даже в этом деле сын оказывался лишь вторым...

"Бедный Павел" Неудивительно, что жизненно важным для Павла было создать собственный, альтернативный "сценарий" происходящего и утвердить себя в качестве непременного звена в цепочке властителей, как бы раскрывавших провиденциальный смысл Российской империи. Стремление реализоваться в этом качестве постепенно становится для него подобием навязчивой идеи. При этом прозрачному просвещенческому рационализму Екатерины, предписывавшему относиться ко всему с иронией и скепсисом, Павел противопоставляет иное, барочное, понимание действительности. Она представала перед ним сложной, полной таинственных смыслов и предзнаменований. Она была Книгой, которую предстояло одновременно и правильно прочесть, и заново написать самому.

В мире, где Павел был лишен всего положенного ему по праву, он настойчиво искал и находил знаки своей избранности. Во время заграничного путешествия 1781-1782 годов, куда он был под именем графа Северного отправлен матерью в качестве некоей компенсации за все отнятое и недополученное, великий князь старательно культивирует образ "отверженного принца", которого судьба обрекла на существование на грани между видимым и иным мирами.

В Вене, по слухам, было спешно отменено представление "Гамлета", на котором он должен был присутствовать. Во Франции на вопрос Людовика XVI о преданных ему людях Павел заявил: "Ах, я бы очень досадовал, если бы в моей свите был даже пудель, верный мне, потому что мать моя велела бы его утопить тотчас после моего отъезда из Парижа". Наконец, в Брюсселе цесаревич рассказал в светском салоне историю, в которой как в капле воды отразились его мистические "поиски себя".

Это случилось как-то во время ночной прогулки по Петербургу с князем Куракиным, поведал собравшимся Павел: "Вдруг в глубине одного из подъездов я увидел фигуру человека довольно высокого роста, худощавого, в испанском плаще, закрывавшем ему нижнюю часть лица, и в военной шляпе, надвинутой на глаза... Когда мы проходили мимо него, он выступил из глубины и молча пошел слева от меня... Сначала я очень удивился; потом почувствовал, что левый бок мой замерзает, словно незнакомец сделан из льда..." Конечно, это был призрак, невидимый Куракину. "Павел! Бедный Павел! Бедный царевич! - сказал он "глухим и печальным голосом". - ...Прими мой совет: не привязывайся сердцем ни к чему земному, ты недолгий гость в этом мире, ты скоро покинешь его. Если хочешь спокойной смерти, живи честно и справедливо, по совести; помни, что угрызения совести - самое страшное наказание для великих душ". Перед расставанием призрак обнаружил себя: это был не отец, а прадед Павла - Петр Великий. Он исчез на том самом месте, где Екатерина чуть позже установила своего Петра - Медного всадника. "А мне - страшно; страшно жить в страхе: до сих пор эта сцена стоит перед моими глазами, и иногда мне чудится, что я все еще стою там, на площади перед Сенатом", - заключил цесаревич свой рассказ.

Неизвестно, был ли Павел знаком с "Гамлетом" (по понятным причинам эта пьеса в России тогда не ставилась), но поэтика образа была воссоздана им мастерски. Стоит добавить, что на искушенных европейцев великий князь произвел впечатление абсолютно адекватного, утонченного, светского, неглупого и образованного молодого человека.

Гатчинский затворник. В Россию он, вероятно, возвращался так, как возвращаются с праздничного представления, где вам неожиданно достались главная роль и бурные аплодисменты, в привычную и постылую домашнюю обстановку. Следующие полтора десятилетия жизни прошли в угрюмом ожидании в Гатчине, доставшейся ему в 1783 году после смерти Григория Орлова . Павел как мог старался быть послушным сыном и действовать по заданным матерью правилам. Россия тяжело воевала с Османской империей, и он рвался в бой хотя бы простым волонтером. Но все, что ему было позволено - участвовать в безобидной рекогносцировке в вялой войне со шведами. Екатерина по приглашению Потемкина совершала торжественное путешествие по присоединенной к империи Новороссии, участие же в нем цесаревича не предусматривалось.

А тем временем в Европе, в столь восхитившей его Франции совершалась революция и казнили короля, а он пытался обустроить в Гатчине свой маленький космос. Справедливость, порядок, дисциплина - чем меньше замечал он эти качества во внешнем мире, тем более настойчиво пытался сделать их основой своего мира. Гатчинские батальоны, одетые в непривычные для русских мундиры прусского образца и проводившие время на плац-парадах в бесконечном оттачивании строевой выучки, стали дежурным объектом иронии при дворе Екатерины. Впрочем, насмешки над всем, что было связано с Павлом, были чуть ли не частью придворного церемониала. Целью Екатерины, видимо, было лишить цесаревича того сакрального ореола, которым, несмотря ни на что, был окружен наследник российского престола. С другой стороны, неприятие императрицей странностей, которыми славился Павел, его возраставшей в затворничестве год от года "неполитичности" было совершенно непритворным. И мать, и сын до конца остались заложниками взятых на себя ролей.

В таких условиях замысел Екатерины передать престол внуку Александру имел все шансы воплотиться в реальные действия. По сообщениям некоторых мемуаристов, соответствующие указы были подготовлены или даже подписаны императрицей, однако обнародовать их ей что-то помешало.

Принц на троне. Ночью накануне смерти матери цесаревичу многократно снился один и тот же сон: невидимая сила подхватывает его и поднимает на небо. Восшествие на престол нового императора Павла I произошло 7 ноября 1796 года, накануне дня памяти грозного Архангела Михаила - предводителя бесплотного небесного воинства. Для Павла это означало, что небесный военачальник осенил его царствование своею дланью. Строительство Михайловского дворца на месте, указанном, по преданию, самим Архангелом, велось лихорадочными темпами на протяжении всего короткого царствования. Архитектор Винченцо Бренна возводил (по эскизам самого Павла) настоящую крепость.

Император спешил. В его голове накопилось такое количество идей, что они не успевали выстроиться. Ложь, разруха, гниль и лихоимство - со всем этим он должен покончить. Как? Создать из хаоса порядок может только строжайшее и неукоснительное соблюдение каждым предписанной ему роли в грандиозном церемониальном спектакле, где роль автора отведена Создателю, а роль единственного дирижера - ему, Павлу. Каждое неверное или лишнее движение - как фальшивая нота, разрушающая сакральный смысл целого.

Идеал Павла менее всего сводился к солдафонской муштре. Ежедневные плац-парады, проводившиеся им лично в любую погоду, были лишь частным проявлением заведомо обреченной на провал попытки наладить жизнь страны так, как налаживают для бесперебойной работы механизм. Павел вставал в пять часов утра, а в семь уже мог наведаться в любое "присутственное место". В результате во всех петербургских канцеляриях работа стала начинаться на три-четыре часа раньше прежнего. Невиданное дело: сенаторы с восьми утра сидели за столами! Сотни нерешенных дел, многие из которых ждали своей очереди десятилетиями, неожиданно получали движение.

В сфере военной службы перемены были еще более разительными. "Образ жизни, наш, офицерский, совершенно переменился, - вспоминал один из блестящих екатерининских гвардейцев. - При императрице мы думали только о том, чтобы ездить в театры, общества, ходили во фраках, а теперь с утра до вечера сидели на полковом дворе и учили нас как рекрутов". Но все это воспринималось элитой как грубое нарушение "правил игры"! "Обратить гвардейских офицеров из царедворцев в армейских солдат, ввести строгую дисциплину, словом, обратить все вверх дном, значило презирать общее мнение и нарушать вдруг весь существующий порядок", - утверждает другой мемуарист.

Павел не зря претендовал на лавры своего великого прадеда. Его политика во многом повторяла "всеобщую мобилизацию" времен Петра I, а в основе ее лежала та же концепция "общего блага". Так же, как Петр, он стремился все делать и контролировать сам. Однако в конце XVIII века дворянство было куда более независимым, да и у наследника было куда меньше харизмы и ума по сравнению с пращуром. И несмотря на то что его затея оказалась сродни утопии, она не была лишена ни своеобразного величия, ни последовательности. Намерения Павла встречали поначалу гораздо больше сочувствия, чем могло бы показаться. Народ же относился к нему как к своего рода "избавителю". И дело было не в символических благах (вроде дарованных им крепостным прав приносить присягу и жаловаться на помещиков) и не в сомнительных попытках регламентировать отношения крестьян и помещиков с точки зрения "справедливости" (что проявилось в известном законе о трехдневной барщине). Простой народ быстро уловил, что политика Павла по сути своей была эгалитарной по отношению ко всем, но "господа", поскольку они на виду, страдали от нее в наибольшей степени. Один из представителей "просвещенного дворянства" вспоминал, что как-то, спрятавшись (на всякий случай) от проезжавшего мимо Павла за забором, он услыхал, как стоящий поблизости солдат говорит: "Вот-ста наш Пугач едет!" - "Я, обратясь к нему, спросил: "Как ты смеешь отзываться так о своем Государе?" Он, поглядев на меня без всякого смущения, отвечал: "А что, барин, ты, видно, и сам так думаешь, коль прячешься от него". Отвечать было нечего".

Идеал дисциплинарно-церемониальной организации Павел нашел в средневековых рыцарских орденах. Неудивительно, что он с таким энтузиазмом согласился принять предложенный ему мальтийскими рыцарями древнего ордена Иоаннитов титул гроссмейстера, не смущаясь даже тем, что орден католический. Дисциплинировать расхлябанное русское дворянство, превратив его в полумонашескую касту, - идея, которая не могла даже померещиться рационалистическому уму Петра! Однако она была столь явным анахронизмом, что облаченные в рыцарские мантии офицеры вызывали улыбки даже друг у друга.

Враг революции, друг Бонапарта... Рыцарственность Павла не ограничивалась сферой церемониала. Глубоко задетый "несправедливой" агрессивной политикой революционной Франции, обиженный к тому же захватом французами Мальты, он не выдержал собственных миролюбивых принципов, ввязавшись с ними в войну. Однако велико было его разочарование, когда оказалось, что союзники - австрийцы и англичане - готовы пользоваться плодами побед адмирала Ушакова и фельдмаршала Суворова , но не желают не только считаться с интересами России, а просто соблюдать достигнутые договоренности.

Между тем 18 брюмера VIII года по революционному календарю (29 октября 1799-го - по российскому) в результате военного переворота к власти в Париже пришел генерал Бонапарт , который почти сразу стал искать пути примирения с Россией. Восточная империя казалась ему естественным союзником Франции в борьбе с остальной Европой, и прежде всего с Англией. В свою очередь, Павел быстро понял, что революционной Франции приходит конец, и "в этой стране в скором времени водворится король, если не по имени, то по крайней мере по существу". Наполеон и российский император обмениваются посланиями, причем Павел высказывает неожиданно трезвый и прагматичный взгляд на ситуацию: "Я не говорю и не собираюсь обсуждать ни права "человека", ни разные способы управления, существующие в наших странах. Попробуем возвратить миру покой и тишину, столь ему необходимые и так соответствующие неизменным законам Провидения. Я готов Вас выслушать..."

Внешнеполитический поворот был необычайно крут - вполне в духе Павла. Умом императора уже овладевают замыслы установления силами России и Франции некоего "европейского равновесия", в рамках которого он, Павел, будет играть роль главного и беспристрастного арбитра.

К концу 1800 года отношения между Россией и Британией обострились до предела. Теперь уже англичане оккупируют многострадальную Мальту. Павел в ответ запрещает всякую торговлю с Британией и арестовывает все находящиеся в России британские торговые суда вместе с их командами. Из Петербурга высылается английский посол лорд Уитворт, который заявлял, что российский самодержец сумасшедший, и тем временем активно и, не скупясь на деньги, сплачивал оппозицию Павлу в столичном обществе. Эскадра адмирала Нельсона готовилась к походу в Балтийское море, а донские казаки получили приказ ударить в самое уязвимое, как казалось, место Британской империи - Индию. В этом противостоянии ставки для туманного Альбиона были необычайно высоки. Неудивительно, что "английский след" в организованном против Павла заговоре легко различим. Но все же цареубийство едва ли можно считать успешной "спецоперацией" британских агентов.

"Что я сделал?" "Голова у него умная, но в ней есть какая-то машинка, которая держится на ниточке. Порвется эта ниточка - машинка завернется, и тут конец уму и рассудку", - говорил когда-то один из воспитателей Павла. В 1800-м и в начале 1801 года очень многим окружавшим императора людям казалось, что ниточка вот-вот порвется, если еще не порвалась. "За последний год подозрительность в императоре развилась до чудовищности. Пустейшие случаи вырастали в его глазах в огромные заговоры, он гнал людей в отставку и ссылал по произволу. В крепости не переводились многочисленные жертвы, а порою вся их вина сводилась к слишком длинным волосам или слишком короткому кафтану..." - вспоминала княгиня Ливен.

Да, на характере Павла умело играли самые разные люди и с разными целями. Да, он был отходчив и часто миловал наказанных, и эта черта также была использована его врагами. Он знал свои слабости и всю жизнь с переменным успехом боролся с ними. Но к концу жизни эта борьба явно сделалась для него непосильной. Павел постепенно сдавал, и хотя до той грани, за которой начинается "конец рассудку", он не дошел, но быстро к ней приближался. Роковую роль, наверное, сыграло стремительное расширение привычного и с детства очень ограниченного горизонта восприятия до размеров реального и бесконечного мира. Сознание Павла так и не смогло принять и упорядочить его.

Не без влияния истинных заговорщиков император рассорился с собственной семьей. Еще до того Нелидову сменила смазливая и недалекая Анна Лопухина. Окружение Павла пребывало в постоянном напряжении и страхе. Распространился слух, что он готовится расправиться с женой и сыновьями. Страна замерла...

Конечно, от ропота до цареубийства - колоссальная дистанция. Но вряд ли второе стало бы возможным без первого. Реальный (и оставшийся незамеченным Павлом) заговор возглавили как близкие к нему люди - фон Пален, Н. П. Панин (племянник воспитателя Павла), так и его давние враги - братья Зубовы, Л. Беннигсен. Согласие на свержение отца с престола (но не на убийство) дал сын Александр. За сорок дней до переворота императорская семья перебралась в едва достроенный, еще сырой Михайловский дворец. Именно здесь в ночь с 11 на 12 марта 1801 года были разыграны заключительные сцены трагедии.

Изрядно поредевшая по дороге к покоям императора толпа подогретых вином заговорщиков нашла Павла не сразу - тот спрятался за каминной ширмой. Последними произнесенными им словами были: "Что я сделал?"

Игорь Христофоров, кандидат исторических наук

Русским Гамлетом называли современники Павла I.

Павел Петрович родился 20 сентября (1 октября) 1754 года в семье великого князя Петра Федоровича (будущего Петра III) и великой княгини Екатерины Алексеевны (будущей Екатерины II). Местом его появления на свет стал Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны в Санкт-Петербурге.

Портрет работы Г. Х. Грота. Петр III Федорович (Карл Петр Ульрих) Государственная Третьяковская галерея

Луи Каравака. Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны (София Августа Фредерика Анхальт-Цербстская). 1745. Портретная галерея Гатчинского дворца

Здесь начиналось детство Павла Петровича

Летний дворец Елизаветы Петровны. Гравюра XVIII в.

Свое благоволение к матери новорожденного императрица Елизавета Петровна выразила тем, что после крестин сама принесла ей на золотом блюде указ кабинета о выдаче ей 100 000 pублей. После крестин при дворе начался ряд торжественных праздников по поводу рождения Павла: балы, маскарады, фейерверки длились около года. Ломоносов в оде, написанной в честь Павла Петровича, желал ему сравниться в делах с великим его прадедом, пророчил, что он освободит Святые места, перешагнет стены, отделяющие Россию от Китая.

***
Чей он был сын?
С 1744 года при малом дворе в качестве камергера великого князя и наследника престола Петра Фёдоровича состоял Сергей Васильевич Салтыков.
Почему же в 1752-м камергер Сергей Васильевич вдруг стал пользоваться успехом у жены наследника российского престола? Что произошло тогда при российском дворе?

К 1752 году лопнуло терпение императрицы Елизаветы Петровны, которая долго и безуспешно ждала от великокняжеской четы наследника. Она держала Екатерину под неусыпным надзором, но теперь сменила тактику. Великой княгине предоставили некоторую свободу, разумеется, с известной целью. Вокруг великого князя Петра Фёдоровича была организована врачебная суета, и стали распространяться слухи о его разрешении от вынужденного целибата. Салтыков, который сам участвовал и в суете, и в распространении слухов, был достаточно хорошо осведомлён о реальной ситуации, он решил, что пробил его час.

По одной из версий, он-то и был отцом будущего императора Павла I

Портрет С. В. Салтыкова
Когда Екатерина II родила Павла, Бестужев-Рюмин доложил императрице:
«...что начертанное по премудрому соображению Вашего Величества восприняло благое и желанное начало, - присутствие исполнителя высочайшей воли Вашего Величества теперь не только здесь не нужно, но даже к достижению всесовершенного исполнения и сокровению на вечные времена тайны было бы вредно. По уважению сих соображений благоволите, всемилостивейшая государыня, повелеть камергеру Салтыкову быть послом Вашего Величества в Стокгольме, при короле Швеции»

Екатерина II сама способствовала славе Салтыкова как «первого любовника»; она, конечно, рассчитывала на домашнее использование этого образа и очень не хотела распространения такой славы на более широкую сферу. Но джинна не удалось удержать в лампе, скандал разразился.

По дороге к месту назначения Салтыкова чествовали в Варшаве, тепло и радушно встречали на родине Екатерины II - в Цербсте. По этой причине слухи об его отцовстве окрепли и распространились по всей Европе. 22 июля 1762 года, через две недели после прихода Екатерины II к власти, она назначила Салтыкова русским послом в Париже, и это было воспринято как подтверждение его близости к ней.

После Парижа Салтыков был направлен в Дрезден. Заслужив от Екатерины II нелестную характеристику «пятого колеса у кареты». Он никогда более не появлялся при дворе и скончался в почти полной безвестности. Умер в Москве в чине генерал-майора в конце 1784 или начале 1785 года.

А теперь еще об одной легенде о рождении цесаревича Павла.

Ее воскресил в 1970 году историк и писатель Н. Я. Эйдельман, опубликовавший в журнале «Новый мир» исторический очерк «Обратное провидение». Изучив свидетельства об обстоятельствах появления на свет Павла Петровича, Эйдельман не исключает, что Екатерина II родила мертвого ребенка, но это сохранили в тайне, заменив его другим новорожденным, чухонским, то есть финским, - мальчиком, родившимся в деревне Котлы возле Ораниенбаума. Родителей этого мальчика, семью местного пастора и всех жителей деревни (около двадцати человек) под строгим караулом отправили на Камчатку, а деревню Котлы снесли, и место, на котором она стояла, запахали.

Фёдор Рокотов. Портрет императора Павла I в детстве. 1761 г. Русский музей

Так до сих пор никто не знает чей он сын. Русский историк Г.И. Чулков в книге "Императоры: Психологические портреты" писал:
"Сам он был убежден, что Петр III был действительно его отцом. "

Наверняка еще в раннем детстве Павел слышал пересуды о своем рождении. А значит, знал он и о том, что самые разные люди считали его "незаконнорожденным". Это оставило неизгладимый след в его душе.

***
Императрица Елизавета любила своего внучатого племянника, она навещала младенца раза два в сутки, иногда вставала с постели ночью и приходила смотреть будущего императора.

И сразу после рождения оторвала его от родителей. Она сама стала руководить воспитанием новорожденного.
Императрица окружила внучатого племянника фрейлинами, няньками и кормилицами, мальчик привык к женской ласке.
Павел любил играть с солдатиками, стреляющими пушками и моделями военных кораблей.

Фарфоровые солдатики. Майсенская Модели пушек на полевом лафете из

фарфоровая мануфактура. Модель Й.Кендлера коллекции великого князя Павла Петровича

Такая пушка была точной копией настоящей и могла стрелять как маленькими ядрами (для этого использовались картечные пули), так и производить холостые выстрелы, т.е. стрелять обычным порохом. Естественно, что эти забавы маленького цесаревича Павла Петровича проходили под зорким оком как воспитателей, так и специально назначенного денщика из артиллерийской команды.
(Наполеон тоже играл со своим сыном и с племянниками в такие солдатики, а композитор Иоганес Брамс просто обожал это занятие. Наш знаменитый соотечественник А.В. Суворов - тоже очень любил эту игру)

Павел пользовался обществом сверстников, из которых князь Александр Борисович Куракин, племянник Панина, и граф Андрей Кириллович Разумовский пользовались особым его расположением. Вот с ними-то Павел и играл в солдатики.

А.К.Разумовский Л. Гуттенбрунн. Портрет А.Б. Куракина
В 4-летнем возрасте его стали обучать грамоте.
В детстве у Павла было три русских учителя, заботившихся об его обучении и воспитании - Федор Бехтеев, Семен Порошин и Никита Панин.

Ф. Бехтеев — первый воспитатель цесаревича Павла Петровича. Императрица Елизавета Петровна наказала «воспитаннику "женского терема" внушить, что тот - будущий мужчина и Царь..». Он сразу же по приезду принялся учить Павла читать по-русски и по-французски по весьма оригинальной азбуке.
При занятиях Бехтеев стал применять особый метод, соединявший забаву с учением, и быстро научил великого князя чтению и арифметике при помощи игрушечных солдатиков и складной крепости.
Ф. Бехтеев подарил царевичу карту Российского государства с надписью: «Здесь видишь, государь, наследство, что славные твои деды победами распространяли».
При Бехтееве был напечатан первый, специально составленный для Павла учебник «Краткое понятие о физике для употребления Его Императорского Высочества Государя великого князя Павла Петровича» (С.-Петербург, 1760).

Семен Андреевич Порошин - второй воспитатель цесаревича Павла Петровича, в период 1762-1766, т.е. когда Павлу было 7-11 лет. С 1762 г. является постоянным кавалером при великом князе Павле Петровиче. Порошин относился к великому князю с любовной теплотой старшего брата (он был старше Павла на 13 лет), заботился о развитии в нем душевных качеств и сердца и приобретал все более и более влияния на него; великий князь, в свою очередь, был в дружественных с ним отношениях.

А в 1760 году, когда Павлу исполнилось 6 лет, императрица назначила камергера Никиту Ивановича Панина обер-гофмейстером (наставник) при Павле. Панину было тогда сорок два года. Он почему-то казался маленькому цесаревичу угрюмым и страшным стариком.

Своих родителей Павел видел редко.

20 декабря 1762 г. цесаревич Павел Петрович был пожалован императрицей Елизаветой Петровной в генерал-адмиралы российского флота. Его наставниками в нелегкой флотской премудрости были И.Л.Голенищев-Кутузов (отец знаменитого русского полководца), И.Г. Чернышев и Г.Г. Кушелев, сумевшие привить наследнику любовь к флоту, которую тот сохранил на всю жизнь.

Делапьер Н.Б. Портрет цесаревича Павла Петровича в адмиральском мундире.

Когда Павлу исполнилось 7 лет,
умерла императрица Елизавета Петровна и он получил возможность постоянно общаться с родителями. Но Петр мало уделял внимания сыну. Лишь однажды он забрел на урок сына и, выслушав его ответ на вопрос учителя, воскликнул не без гордости:
"Я вижу, этот плутишка знает предметы лучше нас".
В знак своего благоволения он тут же пожаловал Павла званием капрала гвардии.

Павел был очень чувствительным мальчиком, опасливо вздрагивал от любого нечаянного стука и быстро прятался под стол. Уже несколько лет странный страх преследовал Павла. К страхам Павла, к его постоянным слезам за обедом даже терпеливому Панину привыкнуть было трудно.

Призрак задушенного отца, Петра III , стоит перед глазами маленького Павла. Он никому не говорит об этом своем воспоминании. Павел Петрович рано созрел и порою казался даже маленьким старичком.

Петр III Федорович

Теперь судьба Павла все больше напоминала судьбу Гамлета. Отец был свергнут матерью с престола и с её согласия убит. Убийцы не понесли наказания, а пользовались всеми благами при дворе. К тому же, душевное здоровье неуравновешенного Павла напоминало безумство Гамлета.

Судьба не обделила Павла Петровича способностями к наукам.
Вот перечень осваиваемых им предметов: история, география, математика, астрономия, русский и немецкий языки, латынь, французский, рисование, фехтование и, естественно, Священное писание.

Его законоучителем был Отец Платон (Левшин) — один из образованнейших людей своего времени, будущий митрополит Московский. Митрополит Платон, вспоминая об обучении Павла, писал, что его
«высокий воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли или разговор относительно Бога и веры были ему всегда приятны».

Образование цесаревича было лучшим, какое можно было получить в то время.

Однажды на уроке истории учитель перечислил около 30 имен плохих монархов. В это время в комнату принесли пять арбузов. Хороших из них оказалось только один. Павел Петрович удивил всех:
"Из 30 правителей - ни одного хорошего, а из пяти арбузов - один хороший".
С юмором был мальчик.

Павел Петрович много читал.
Вот список книг, с которыми знакомился великий князь: произведения французских просветителей: Монтескье, Руссо, Д"Аламбера, Гельвеция, труды римских классиков, исторические сочинения западноевропейских авторов, произведения Сервантеса, Буало, Лафонтена. произведения Вольтера, «Приключения Робинзона» Д. Дефо, М.В. Ломоносов.

В литературе и театре Павел Петрович знал толк, но больше всего любил математику. Воспитатель С.А. Порошин высоко отзывался об успехах Павла Петровича. Он писал в своих "Записках":
"Если бы его высочество человек был партикулярный и мог совсем предаться одному только математическому учению, то бы по остроте своей весьма удобно быть мог нашим российским Паскалем"

Павел Петрович и сам чувствовал в себе эти способности. И как человек одаренный, он мог иметь обыкновенное человеческое желание развивать в себе те способности, к которым тянулась его душа. Но он не мог этого делать. Он был наследник. Вместо любимых занятий, он вынужден был присутствовать на долгих обедах, танцевать на балах с фрейлинами, заигрывать с ними. Атмосфера почти откровенного разврата во дворце угнетала его.

***
1768 год
Цесаревичу Павлу Петровичу 14 лет.

Прибывший из Англии известный доктор прививает оспу Павлу Петровичу. Перед этим проводит детальное обследование Павла. Вот его заключение:

"... я с радостью убедился, что великий князь был прекрасно сложен, бодр, силен и без всякого природного недуга. ...Павел Петрович... росту среднего, имеет прекрасные черты лица и очень хорошо сложен... он очень ловок, приветлив, весел и очень рассудителен, что не трудно заметить из его разговоров, в которых очень много остроумия".

Вигилиус Эриксен. Портрет цесаревича Павла Петровича. 1768 г. Музей, Сергиев Посад

Его мать Императрица Екатерина II решила заменить русских учителей на ииностранных.

Преподователями стали: Остервальд, Николаи, Лафермьер и Левек. Все они были яростными сторонниками прусской военной доктрины. Павел Петрович полюбил парады, как и его отец Петр III. Екатерина называла это военным дурачеством.

Александр Бенуа. Парад при Павле I. 1907 г.

Екатерина Великая повинна в том, что её сын не получил русское военное образование - лучшее в Европе. И сделала она это не случайно. Императрица понимала, что русские генералы и офицеры знают себе цену, они не раз одерживали военные победы. И заезжим императорам и императрицам для того, чтобы сохранить свое влияние в стране, нужно эту цену занизить всеми способами, в том числе и приглашенными иностранными специалистами для обучения цесаревичей.

Карл Людвиг Христинек. Портрет цесаревича Павла Петровича в костюме кавалера ордена Андрея Первозванного. 1769 г.

В это время Никита Иванович Панин, ревностный масон, давал читать Павлу таинственные рукописные сочинения, в том числе -" История об ордене Мальтийских кавалеров". И цесаревич загорелся рыцарской тематикой. В сочинениях доказывалось, что император должен блюсти благо народа, как некий духовный вождь. Император должен быть посвященным. Он помазанник. Не церковь должна руководить им, а он церковью. Эти безумные идеи смешались в несчастной голове Павла с той детской верой в промысел божий, которую он усвоил с младенческих лет от царицы Елизаветы, мамушек и нянек, которые лелеяли его когда-то.

И вот Павел стал мечтать об истинном самодержавии, об истинном царстве ради блага народа.

***
1772 год
Наступило совершеннолетие цесаревича Павла Петровича.

Некоторые царедворцы высказались, что Екатерина II должна привлечь Павла Петровича к управлению государства. Об этом сказал матери и сам Павел Петрович! Но Екатерина II завоевала престол не для того, чтобы уступать его Павлу. Она решила отвлечь сына женитьбой.

Екатерина II начала подыскивать себе подходящую невестку. Такую, чтобы она связала Россию династическими узами с царствующими домами Европы, и в то же время была покорна и предана Екатерине II.

Ещё в 1768 г. она поручает датскому дипломату Ассебургу подыскать невесту для наследника. Ассебург обратил внимание Екатерины на принцессу Вюртембергскую - Софию- Доротею - Августу, которой в ту пору было только десять лет. Он так пленился ею, что постоянно писал Екатерине II о ней. Но по возрасту она была слишком мала.

Неизвестный художник. Портрет принцессы Софии Доротеи Августы Луизы Вюртембергской. 1770. Александровский дворец-музей, г. Пушкин.

Ассебург прислал Екатерины портрет Луизы Саксен-Готской, но предполагаемое сватовство не состоялась. Принцесса и ее мать были ревностными протестантами и не согласились на переход в православие.

Луиза Саксен-Гота-Альтенбургская

Ассенбург предложил Екатерине принцессу Вильгельмину Дармштадтскую. Он писал:
"... принцессу мне описывают, особенно со стороны доброты сердца, как совершенство природы; ... что унее опрометчивый ум, склонный к раздору..."

Король прусский Фридрих II весьма желал, чтобы брак цесаревича с принцессой Гессен-Дармштадтской состоялся. Екатерина II была этим очень недовольна и вместе с тем желала скорейшего окончания сватовства цесаревича.

Она пригласила ландграфиню с тремя дочерьми в Россию. Дочери эти: Амалия-Фредерика — 18-ти лет; Вильгельмина — 17-ти; Луиза — 15-ти лет

Фридерика Амалия Гессен-Дармштадтская

Августа-Вильгельмина-Луиза Гессен-Дармштадтская

Луиза Августа Гессен-Дармштадтская

За ними был послан русский военный корабль. На подъем государыней было выслано 80 000 гульденов. Ассебург сопровождал семейство. В июне 1773 года семейство прибыло в Любек. Здесь их ожидали три русских фрегата. Принцессы разместились на одном из них, на остальных расположилась их свита.

Екатерина II писала:
"Мой сын с первой же встречи полюбил принцессу Вильгельмину; я дала три дня сроку, чтобы посмотреть, не колеблется ли он, и так как эта принцесса во всех отношениях превосходит своих сестер...старшая очень кроткая; младшая, кажется, очень умная; в средней все нами желаемые качества: личико у неё прелестное, черты правильные, она ласкова, умна; я ею очень довольна, и сын мой влюблён …, то на четвертый день я обратилась к ландграфине... и она дала согласие..."

Среди документов Министерства юстиции более сто лет хранился в запечатаном пакете дневник 19-летнего великого князя. В нем он записал свои переживания при ожидании невесты:
"..радость, смешенную с беспокойством и неловкостью , которая есть и будет подругой всей жизни...источником блаженства в настоящем и в будущем"

***
1773 год

Первое бракосочетание
15 августа 1773 г. принцесса Вильгельмина восприняла святое миропомазание с титулом и именем великой княгини Натальи Алексеевны.
20 сентября 1773 года состоялось торжественное бракосочетание в Казанском соборе великого князя Павла Петровича и великой княжны Наталии Алексеевны. Жениху 19 лет, невесте 18 лет.

Александр Рослин. Великая княгиня Наталья Алексеевна, принцесса Гессен-Дармштадтская,1776 Государственный Эрмитаж

Празднества по случаю бракосочетания продолжались 12 дней и закончились фейерверком на площади возле Летнего дворца.
Щедрость Екатерины была велика. Ландграфине было подарено 100 000 рублей и сверх того 20 000 рублей на издержки в обратном пути. Каждая из принцесс получила по 50 000 рублей, каждый из свиты - по 3000 рублей. Благодаря милостям Екатерины приданое принцесс было обеспечено.

Одно лишь событие омрачило свадебные торжества: как в шекспировской пьесе на свадьбу явилась тень убиенного отца Павла Петровича, императора Петра Федоровича. Только потухли отблески праздичного фейерверка, появился мятежник Пугачев, объявившем себя Петром III.

Емельян Пугачев. Старинная гравюра.

Медовый месяц молодых супругов был омрачен тревогами крестьянской войны.
Но несмотря на это, в семейном кругу все были счастливы. Павел Петрович был доволен супругой. Молодая жена оказалась деятельной натурой. Она развеивала страхи мужа, вывозила его на загородные прогулки, на балет, устраивала балы, создала свой театр, в котором сама играла в комедиях и трагедиях. Словом, замкнутый и нелюдимый Павел ожил с молодой женой, в которой души не чаял. Великий князь ни разу изменить ей не посмел.

К мужу любви Наталия Алексеевна не испытывала, но, пользуясь своим влиянием, старалась держать его в отдалении от всех, кроме узкого круга своих друзей. По свидетельству современников, великая княгиня была женщиной серьёзной и честолюбивой, с гордым сердцем и крутым нравом. Они состояли в браке уже два года, но наследника всё не было.

В 1776 году двор императрицы Екатерины взбудоражен: было объявлено о долгожданной беременности великой княгини Наталии Алексеевны.10 апреля 1776 года в четыре часа утра у великой княгини начались первые боли. При ней находились врач и акушерка. Схватки длились несколько дней, вскоре врачи объявили, что ребенок мертв. Екатерина II и Павел находились рядом.

Младенец не смог появиться на свет естественным путём, а врачи не использовали ни акушерские щипцы, ни кесарево сечение. Ребенок погиб в утробе и инфицировал организм матери.
Через пять дней мучений в 5 утра 15 апреля 1776 года великая княгиня Наталия Алексеевна скончалась.
Наталья Алексеевна не нравилась императрице, и дипломаты сплетничали, что она не дала врачам спасти невестку. Вскрытие, тем не менее, показало, что роженица страдала дефектом, который не позволил бы ей родить ребенка естественным путем, и что медицина того времени была бессильна ей помочь.
Похороны Натальи Алексеевны состоялись 26 апреля в Александро-Невской лавре.

Павел не нашел в себе сил присутствовать на церемонии.

Екатерина писала барону Гримму:
"Я начала с того, что предложила путешествия, перемену мест, а потом сказала: мертвых не воскресить, надо думать о живых и ехать за своим сокровищем в Берлин".
А затем она отыскала в шкатулке покойной её любовные записки Андрея Розумовского и вручила сыну.
И Павел Петрович довольно быстро утешился.

***
1776 год
Второе бракосочетание

Прошло всего около трех месяцев его вдовства!

Павел Петрович отправляется в Берлин делать предложение Вюртембергской принцессе Софии- Доротее- Августе. В течение всего путешествия Павел писал своей матери:
"Я нашел невесту свою такову, какову только желать мысленно себе мог: не дурна собою, велика, стройна, незастенчива, отвечает умно и расторопно..."

Принцесса крестилась по православному обряду, приняв имя Мария Федоровна. Она стала ревностно учить русский язык.
26 сентября 1776 года состоялось бракосочетание в Санкт-Петербурге.

На другой день Павел написал своей молодой жене:
"Всякое проявление твоей дружбы, мой милый друг, крайне драгоценно для меня и клянусь тебе, что с каждым днем все более люблю тебя. Да благословит Бог наш союз так же, как Он создал его."

Александр Рослин. Мария Фёдоровна вскоре после свадьбы.Государственный Эрмитаж

Мария Федоровна оказалась достойной супругой. Она родила Павлу Петровичу 10 детей, из которых лишь один умер в младенчестве, а из 9 оставшихся двое, Александр и Николай, сделались российскими самодержцами.

Когда в 1777 году у них родился первенец, Екатерина II нанесла сильный удар душе Павла Петровича - доброму семьянину и не дала ему стать счастливым родителем.

Екатерина II только издали показала родителям рожденного мальчика и унесла его к себе навсегда. Так же она поступила и с другими его детьми: сыновьями Константином и Николаем и двумя дочерьми.

К.Хойер (?) Великий князь Павел Петрович и великая княгиня Мария Федоровна с сыновьями Александром и Константином. 1781

И.-Ф.Антинг. Великий князь Павел Петрович и великая княгиня Мария Федоровна с сыновьями в парке. 1780. Черная тушь и позолоченная бронза на стекле. Государственный Эрмитаж

***
1781 год
Путешествие в Европу
В 1780 году Екатерина II порвала тесные связи с Пруссией и сблизилась с Австрией. Павлу Петровичу такая дипломатия не нравилась. И чтобы нейтрализовать Павла и его окружение, Екатерина II отправляет сына и его жену в длительное путешествие.
Путешествовали они под вымышленными именами - граф и графиня Северные.

Когда в 1781 году, проезжая через Вену, Павел Петрович должен был присутствовать на придворном спектакле и решено было дать "Гамлета", актер Брокман отказался исполнять эту роль, сказав, что не хочет чтобы в зале было два Гамлета . Австрийский император Иосиф II послал актеру 50 червонцев в благодарность за его такт.

Посетили Рим, здесь они были приняты папой Римским Пием VI.

Прием папой Пием VI графа и графини Северных 8 февраля 1782 года. 1801. Офорт А.Лаццарони. ГМЗ «Павловск»

В апреле они побывали в Турине. В Италии великокняжеская чета начинает приобретать античную скульптуру, венецианские зеркала. Всё это вскоре войдет в убранство Павловского дворца.

О своем положении "Гамлета" Павел Петрович первое время молчал. Но попав в дружеский(обещавший стать родственным) круг, он перестал сдерживаться. Павел Петрович начал резко высказываться о матери и её политике.

До Екатерины дошли эти высказывания. В предчувствии угрожающих России бед, она сказала:

"Вижу, в какие руки попадет империя после моей смерти".

Летом 1782 года они посетили Париж. В Версале великокняжеская пара была принята Людовиком XVI и Марией-Антуанеттой, в Париже - принцем Орлеанским, а в Шантильи - принцем Конде. По отзывам современников в Париже говорили, что
«король принял графа Северного по-дружески, герцог Орлеанский - по-мещански, принц Конде - по царски».
Великокняжеская чета посещали мастерские художников, знакомились с больницами, мануфактурами, государственными учреждениями.
Из Парижа они привезли мебель, лионские шелка, бронзу, фарфор и роскошные подарки от Людовика XVI и Марии-Антуанетты: гобелены и уникальный Севрский туалетный прибор.

Парижский сервиз. Франция 1782. Севрская мануфактура

Подарок Людовика XVI и Марии Антуанетты великой княгине Марии Федоровне и великому князю Павлу Петровичу.

Туалетный прибор. Франция. Севр. 1782. ГМЗ «Павловск».

Посетили Голландию, домик Петра Великого в Заандаме.

Неизвестный художник.Внешний вид Домика Петра Великого в Заандаме.

Затем Павел Петрович с Марией Федоровной провели почти месяц в гостях у её родителей в Монбельяре и Этюпе.
Вернулись молодые домой в ноябре 1782 года.

***
Гатчина
В 1783 году Екатерина II подарила сыну Гатчинское имение.
В 1765 году Екатерина II купила усадьбу, чтобы подарить своему фавориту графу Г.Г. Орлову. Именно для него по проекту А. Ринальди был сооружен дворец в виде охотничьего замка с башнями и подземным ходом. Закладка Гатчинского дворца состоялась 30 мая 1766 года, строительство дворца закончилось в 1781 году.

Фасады дворца. Чертеж 1781 года

Большой Гатчинский дворец. Роспись по фарфору. Автор неизвестен. Вторая половина XIX

Уехав из столицы в Гатчину, Павел завёл обычаи, резко отличные от петербургских. Помимо Гатчины, ему принадлежала Павловская усадьба близ Царского Села и дача на Каменном острове. Павловск и Гатчина стали великокняжескими резиденциями на долгие 13 лет.

Чтобы хоть чем-то занять себя, Павел Петрович превратился здесь а образцового помещика-хозяина. День начинался рано. Ровно в семь утра император вместе с великими князьями уже выезжал верхом на прогулку навстречу войскам, присутствовал на учениях гатчинских войск и парадах, которые проходили ежедневно на огромном плацу перед дворцом и заканчивались разводом караула.

Шварц. Парад в Гатчине

В пять часов всей семьей отправлялись на дневную прогулку: пешком по саду, либо в «каратайках» или линеях по парку и Зверинцу, где дети особенно любили бывать. Там в специальных вольерах содержались дикие звери: олени, лани, цесарки, фазаны и даже верблюды.

Вообщем жизнь была полна условностей и насыщенной неукоснительным соблюдением регламента, следовать которому надлежало всем без исключения - как взрослым, так и детям. Подъем ранним утром, пешие или верховые прогулки, обеды, ужины, начинавшиеся в одно и то же время, спектакли и вечерние собрания - все это подчинялось строгому этикету и шло по раз и навсегда установленному императором порядку.

Павел I, Мария Фёдоровна и их дети. Художник Гергардт Кюгельген

В гатчинский период жизни царевич:
* *создает собственую мини-армию.
Армия Павла Петровича здесь с каждым годом растет и приобретает все более четкую организацию. Сама мыза скоро превратилась в «Гатчинскую Россию».

Здесь была представлена пехота, кавалерия, состоявшая их жандармского, драгунского, гусарского и казачьего полков, а также флотилия с так называемой «морской артиллерией». Всего к 1796 г. - 2 399 человек. А флотилия к этому времени состояла из 24 судов.
Единственный случай участия гатчинских войск в боевых действиях - это кампания 1788 г. в Русско-шведской войне.
Несмотря на малочисленность, к 1796 году гатчинские войска были одним из наиболее дисциплинированных и хорошо обученных подразделений русской армии.

**подготовливает Устав военного флота, вступивший в силу с 1797 г.

Уставом вводились новые должности во флоте - историограф, профессор астрономии и навигации, рисовальный мастер. Важным направлением политики Павла I по отношению к флоту было утверждение принципа единоначалия. Двойное подчинение одного рядового нескольким начальникам одинакового ранга исключалось.

В Гатчинском дворце у великого князя было две библиотеки.
Основой гатчинской библиотеки Павла Петровича была библиотека барона И.А. Корфа, которую Екатерина II приобрела для своего сына. Была и библиотека сформированная самим Павлом I.
Библиотека находилась в Башенном кабинете, и состояла из книг, которыми он пользовался, которые постоянно были у него под рукой.

Это собрание сравнительно небольшое: 119 названий, 205 томов; из них на русском языке 44 названия, 60 томов. При небольшом количестве книг обращает на себя внимание их чрезвычайное разнообразие по содержанию. Рядом соседствуют самые различные сочинения:

«Атлас Российской империи» , «Дипломатический церемониал европейских дворов», «Современное знание лошадей» , «Рассуждения о морских сигналах»,

«Обстоятельное описание рудного дела» , «Устав королевской академии живописи и скульптуры в Турине»,

«Всеобщая история церемоний, обычаев и религиозных обрядов всех народов мира» , «Общие исследования о фортификации, атаке и защите крепостей».

Кроме того, имелась историческая литература.

Гатчина стала любимым местом пребывания Павла Петровича. И слово «гатчинец» стало почти нарицательным. Оно означало человека дисциплинированного, исполнительного, честного и преданного.

***
1796 год
Долгожданный престол
В ночь на 7 ноября 1796 года в дворцовой церкви митрополит Гавриил объявил столичным вельможам, генералитету и высшим сановникам государства о кончине Екатерины II и о вступлении на престол Павла I. Присутствующие стали присягать новому императору.

Прошло несколько часов после объявления Павла I императором. Он отправился на прогулку в Петербург. Проезжая мимо здания театра, построенного по велению Екатерины II, Павел I крикнул: "Убрать его!"
К зданию прислали 500 человек, к утру театр сравняли с землей.

На следующий день после вступления Павла I на престол в Зимнем дворце был отслужен благодарственный молебен. К ужасу присутствующих, в гробовой тишине протодьякон провозгласил: «Благочестивейшему самодержавнейшему великому государю нашему императору Александру Павловичу...» - и тут только заметил роковую ошибку. Голос его оборвался. Тишина стала зловещей. Павел I стремительно подошел к нему: «Сомневаюсь, отец Иван, чтобы ты дожил до торжественного поминания императора Александра ».
В ту же ночь, вернувшись домой полуживой от страха, протодьякон умирает.

Так, под знаком мистического предзнаменования началось короткое царствование Павла I.

Короновался Павел Петрович в Москве. Крорнация прошла 27 апреля 1797 года, торжество провели весьма скромно, не как его мать. Короновался он вместе с женой. Это было первое в истории Российской империи совместное коронование императора и императрицы.

После коронации император два месяца путешествовал по южным губерниям, а вернувшись в Петербург, возложил на себя корону Великого Магистра духовного-рыцарского ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Ордену нужна была военная помощь. И Павел I принял на себя покровительство над Мальтийским орденом.. Это не понравилось Европе, да и для русского народа орден был чужим. Павлу I это не добавило авторитета.

Павел I в короне, далматике и знаках Мальтийского ордена. Художник В. Л. Боровиковский.Около 1800г.
После вступления на престол Павел I решительно приступил к ломке порядков, заведённых матерью.

Он перенес прах своего отца Петра III в императорскую усыпальницу — Петропавловский собор.

Приказал освободить из Шлиссельбургской крепости писателя Н.И. Новикова, возвратить из ссылки А.Н.Радищева. Провел губернскую реформу, сократив число губерний и ликвидировал Екатеринославскую губернию. Особое милосердие было проявлено к мятежнику Костюшко: император лично навестил заключенного в тюрьме и предоставил ему свободу, вскоре были освобождены и все поляки, арестованные в 1794 году. Павел I полностью реабилитировал Костюшко, выдал ему денежное вспомоществование и позволил ему уехать в Америку.

Павел I принял новый закон о престолонаследии, который подвёл черту под столетием дворцовых переворотов и женского правления в России. Теперь власть лигитимно переходила к старшему сыну, при его отсутствии к старшему мужчине в роду.

Первым своим манифестом Император Павел сократил крестьянский труд на помещиков («барщину») до трех дней в неделю, то есть наполовину. В воскресный день, как день Господень, было запрещено принуждать крестьян к работам.
Павел I прекрасно понимал роль книги в жизни общества, ее влияние на настроение умов.

В 1800 года был опубликован указ Павла I сенату, в котором говорилось:
«Так как через вывозимые из-за границы разные книги наносится разврат веры, гражданского закона и благонравия, то отныне, впредь до указа, повелеваем запретить впуск из-за границы всякого рода книг, на каком бы языке оные ни были, без изъятия, в государство наше, равномерно и музыку».

При Павле I было поставлено три монумента: статуя Петра Великого, обелиск «Румянцева победам» по проекту Бренны на Марсовом поле и сменивший его памятник А.В.Суворову в образе бога войны Марса, заказанный императором Павлом I скульптору М.Козловскому, но поставленный уже после гибели императора.
В 1800 году было начато строительство Казанского собора по проекту А. Воронихина.

В его правление был составлен и утверждён Общий гербовник. При нём началась раздача княжеских титулов, прежде почти не практиковавшаяся.

В царствование Павла I в Балтийском и Черноморском флоте было спущено на воду 17 новых линейных кораблей, 8 фрегатов, начата постройка еще 9 крупных судов. В Петербурге в конце Галерной улицы была выстроена новая верфь, получившая название Нового Адмиралтейства.

езультаты деятельности Павла I в морском ведомстве были существенно выше, чем результаты мероприятий, проводившихся в предыдущее царствование.

В мемуарах и книгах по истории часто упоминают десятках и тысячах сосланных в Сибирь в павловское время. На самом деле в документах число сосланных не превышает десяти человек. Эти люди были сосланы за воинские и уголовные преступления: взятки, воровство в особо крупных размерах и прочие.

Литература:

1.И.Чижова. Бессмертных торжество и смертных красота.ЭКСМО.2004.
2.Торопцев А.П. расцвет и падение Дома Романовых. Олма Мадиа Групп.2007
3.Рязанцев С. Рога и корона Астрель-СПб.2006

4 Чулков Г. Императоры (Психологические портреты)

5.Шильдер Н.К. Император Павел Первый. СПб. М., 1996.

6.Пчелов Е. В. Романовы. История династии. — ОЛМА-ПРЕСС.2004.

7. Григорян В. Г. Романовы. Биографический справочник. —АСТ,2007

8.фото с сайта Журнал Наше наследие сайт http://www.nasledie-rus.ru

9.Фото с сайта Государственный Эрмитажhttp://www.hermitagemuseum.org

Император Павел I – одна из самых загадочных и трагических фигур на российском царском престоле. Гамлет, принц Датский – персонаж одноименной трагической пьесы Уильяма Шекспира, принесшей славу своему создателю. Но что общего между русским императором и Датским принцем, героем запрещенной в Российской Империи пьесы? Почему Павла I называли русским Гамлетом?

При детальном рассмотрении, судьбы этих личностей не только схожи, но порой с точностью повторяют друг друга. Даже образование два героя получили одинаково безупречное. Павел в совершенстве владел французским, итальянским, латинским и немецким языками, Гамлет получил блестящее военное образование, безукоризненно владел шпагой.

Все началось с дворцового переворота Екатерины II в реальной жизни, закончившегося смертью Петра III, отца Павла, и с жестокого убийства Датского короля, отца Гамлета, дела рук его же дяди.

К событиям 1762 года, которые тогда Павел I еще не был в состоянии осознать, молодой император будет возвращаться раз за разом, бесповоротно покалечив тем самым свою душу и создав отправную точку для разговоров о его «безумстве».

Павел Петрович жаждал узнать тайны, окутавшие гибель его отца и переворот, устроенный собственной матерью и желал лишь одного – восстановления справедливости, очищения имени Петра III и уменьшения заслуг Екатерины II. Эти стремления роднят его с героем английского драматурга, возжелавшего того же в отношении своего убиенного отца.

Сближают эти две личности и ужасные потери, которые им пришлось перенести. В жизни молодого императора таким ударом стала гибель его возлюбленной – Натальи Алексеевной. Великая княгиня умерла при родах, произведя на свет мертворожденного князя.

Павел остался один, не имея больше ни близкой его сердцу дамы, ни родителей, ни соратников. Такой же болью отзывается и смерть Офелии, возлюбленной Датского принца, в душе самого Гамлета. Жизнь юной девушки унесли воды злосчастной реки: «…Она старалась по ветвям развесить свои венки; коварный сук сломался, и травы и она сама упали в рыдающий поток. Её одежды, раскинувшись, несли её, как нимфу; она меж тем обрывки песен пела, как если бы не чуяла беды или была созданием, рождённым в стихии вод; так длиться не могло, и одеянья, тяжело упившись, несчастную от звуков увлекли в трясину смерти».

Будучи всегда «белой вороной» среди развратных прислужников Екатерины II, будущий император навсегда сформировал для себя одну из целей своего правления – уничтожить все привилегии дворянства, в чем бы оные не заключались. Именно в столпе власти своей матери – дворянстве, Павел видел вину нестабильного социального строя Российском Империи. Но не согласен он был не только с «дворянской» политикой Всероссийской императрицы, но и с ее отношением к вере и ее месту в жизни государства. Еще с детства воспитывавшийся набожным ребенком, он не мог понять женщину, которой «чуждо все святое». Невозможность смириться с политикой правящей матери, бесчисленные попытки обделенных фаворитов Екатерины вовлечь Павла в заговор против неё – все это повлияло на психику будущего императора. «Нервная раздражительность, – указывает С.Платонов, приводила его к болезненным припадкам тяжелого гнева». А Павел Лопухин уверял: «Раздражительность Павла происходила не от природы, а была последствием одной попытки "отравить" его». Павлу, как и Гамлету, удалось избежать первую расправы над собой, но изменить свою судьбы они не смогли – их обоих ждала насильственная смерть от рук корыстолюбивых предателей.

Но возвратимся вновь к «безумству» – одному из связующих звеньев между Павлом I и Гамлетом. Но если Датский принц играл потерявшего рассудок сына, то Павел буквально балансировал на грани безумия, настолько его поведение отличалось от общепринятых норм того времени. Дворянству было проще признать его безумным, чем понять и принять его принципы. Надо признать, что разлука и недопонимание с матерью, лишение родительской любви и тепла, одинокая жизнь при дворе своей бабушки оставили свой след в душе маленького Павла! Но пусть император и был подвластен бушевавшим в его душе страстям и эмоциям, в основе его характера лежал стальной стержень – рыцарские, благородные чувства, которые подмечали все придворные люди. Позже, Де Санглен в своих мемуарах напишет: «Павел был рыцарем времен протекших».